– Был свидетель, – признался он. – Девушка. Мы все исправим, я найду ее.
– Надеюсь. Даю три дня, чтобы убрать свидетеля и закончить это дело.
Заказчик положил деньги на стол, рядом с недопитой чашкой кофе и снова не прощаясь, ушел. Керо остался один. Он сделал глоток уже остывающего напитка и не почувствовал его вкуса.
«Три дня на все!».
* * *
После ухода японца, Линн стал быстро собираться. Сунув в один карман пальто пистолет, в другой глушитель и патроны, вышел из номера, на ходу вспоминая, что ничего не ел со вчерашнего дня.
На улице было пасмурно, снова шел снег, мелкий и колючий. Линн прошел до стоянки и сел в машину, серый лексус, арендованный по поддельным документам пару дней назад. Перед тем как завести машину, достал из кармана пачку фотографий оставленных японцем, полистал их, нашел нужную с портретом заказанного человека и внимательно посмотрел на свою жертву.
Это был крупный человек, пятидесяти шести лет, европейского типа, круглолицый, с глубоко посаженными глазами серого цвета. Волосы с проседью, коротко стриженные.
Как ни странно, но глядя на этого человека, Линн вдруг вспомнил своего отца. Черты лица жертвы и его родного отца, были настолько схожи, что он первые две минуты смотрел на фотографию затаив дыхание, а точнее был в полном ступоре. В памяти сразу всплыли фрагменты из детства, а именно тот день, когда ему сообщили, что родители погибли в авиакатастрофе.
Линн перевернул фотографию обратной стороной и прочел – Ральф Флетчер. Это имя ему ни о чем не говорило, тем не менее, он почувствовал неприятную дрожь в руках.
Отец Линна был политическим деятелем. Он часто был в разъездах и всегда возил с собой свою жену. Линн оставался с бабушкой и месяцами не видел родителей. Отец по характеру был вспыльчив и ревнив, постоянные скандалы родителей утомляли Линна, поэтому он часто убегал из дома. Его каждый раз находили и долго держали под домашним арестом. Вскоре бабушки не стало, и он в свои неполные десять лет, плавно перекочевал в интернат. Родители навещали его редко, иногда забирали домой на праздники, когда приезжали из очередной поездки. Линн не любил отца, и поэтому, весть о катастрофе мало коснулась его уже очерствевшей души. Жалко было только мать, она была, в общем-то, безобидным созданием и подневольным.