Я улыбаюсь и чуть наклоняюсь вперед. В зеркальном отражении стола, вижу современную девушку, с модной прической и макияжем, а в глазах столько отчаянья, столько боли, что повеситься в пору.
Спустя три часа, я, Варя, Гриша и дядя Андрей, глядим на ухабистые волны по обеим сторонам бортов. Солнце не жалеет никого и нам приходится раскрыть зонтики, чтобы не получить солнечный удар. Дядя Андрей принципиально отказывается от яхты и арендует достаточно большой катер, которым сам же управляет.
– Настя, хочешь порулить? – он обращается ко мне, и я соскакиваю со скамьи.
– Покажите, что нужно делать.
– Держи руль крепко и чувствуй движение воды. Всё просто.
Дядя Андрей задерживается за моей спиной и помогает контролировать штурвал. Немногим позже, я с улыбкой скольжу по водной глади и отдаленно слышу крики чаек. В таком положении провожу примерно пятнадцать минут, а потом передаю управление более опытному капитану. Варя что-то доказывает Грише, и я нахожу, этот момент наилучшим, чтобы спросить:
– У вас всё хорошо?
– Что за вопросы? Я в хорошем настроении, благодаря вам. Особенно, благодаря тебе.
– Ирина Вадимовна, сказала, что…
– Ира много надумывает.
– И последнее дело прошло успешно?
Я разворачиваюсь, чтобы видеть дядино лицо. Ветер сгоняет все мои волосы к щекам, и я без конца от них избавляюсь.
– Настёна, к чему такое любопытство о моей работе?
– Потому-что вы уделяете ей много сил и времени. Даже на личную жизнь не остается денька.
– Узнаю Жанну. Твоя мама, обожала опекать меня. В детстве, я был хулиганистым мальчишкой. Чуть не сжег баню, протаранил соседский забор. А Жанка…всегда брала вину на себя. Говорила всем, что я стоял на карауле.
– Поэтому вы пошли в юриспруденцию?
– Отчасти. Но большую роль сыграл твой отец.
– Папа? Почему?
– Димка был чересчур правильным. Его мать, твоя баба Шура, бед с ним не знала. Ставила его в пример, а я покрывался язвами от зависти. Вот и назло всем, сам поступил, сам получил диплом, сам всего добился.
– Да, бабу Шура часто говорит, что вы поднялись из грязи. Ой, простите! – я поджимаю губы, и ругаю себя за глупость.
– Перестань. Шура любит только своего сына и Жанну. А я всю жизнь нахожусь в сторонке.
Рука дяди Андрея поглаживает мою руку и в такой названной тишине, мы понимаем всё без слов. В нашей семье почти не упоминали другого Широкова, но и не осуждали его поступки. Тем более мама, перестала быть Широковой, выйдя замуж за Дмитрия Калинина.