Платье я достала по причине того, что меня пригласили на свадьбу. Она уже завтра. И про Дуньку я вспомнила по этой же причине – она могла бы пару часов посидеть с Соней. Я надеялась, что собственную родную племянницу она не угробит.
Сонька спала, а я, вместо того, чтобы спать, гипнотизировала телефон. Последний раз я видела Дуньку два месяца назад – она приходила смотреть на племяшку. Потом предсказуемо исчезла. Наконец, я решилась и набрала ее номер. Сначала гудки пополам с треском, но трубку взяли, когда я уже отчаялась.
– Алло! – крикнула Дуня. – Лидка? Что стряслось?
– Ты не посидишь с Соней два часа? Завтра. Пожалуйста.
Дунька замолчала. Секунды текли. Наконец, она вздохнула.
– Лид, я же в Тибете. Буду совершать пешее паломничество на гору, а потом познавать дзен. Пару месяцев. Но как вернусь, так обязательно посижу!
Короткие гудки – связь прервалась. Проверила баланс – так и есть. Те пять сотен, что я кидала на месяц, сожрались, плюс ещё две надо, чтобы вылезти из минуса. Да, мне дзен не светит точно. Проснулась и разревелась Сонька. Забарахтала гневно ручками и ножками. Я подошла к ней ближе.
– Ты – моя семья, – серьёзно сказала я дочке.
Та посмотрела на меня внимательно, будто и правда поняла, перекатилась со спины на животик – в последнее время этот финт получался у неё все ловчей, а потом малышку вырвало на моё самое дорогое платье, которое так и лежало брошенным на постели.
– Правильно, – поощрила я дочь. – Все равно я никуда не пойду. Не больно мне туда и хотелось.
Но к горлу подкатил горький ком, на глаза навернулись слезы. Чтобы не печалиться лишний раз, свернула платье и выбросила его в мусорку – с глаз долой из сердца вон. И вообще, не жили как люди – не фиг начинать. Надо идти гулять. Свежий воздух выбивает из головы дурацкие мысли. По крайней мере, должен. На улице бабье лето – солнце светит, деревья золотые. Как на картинке.
– Будем гулять и ни о чем не думать.
В подъезде было так чисто, как, наверное, никогда. До такой степени, что я ощутила внезапный порыв поставить на подоконник на лестничной площадке горшок с фиалкой. Но мой порыв быстро остыл – цветов жизни мне и так хватает, без фиалок. Мы гуляли без коляски, руки мои просто онемели – дочка, несмотря на то, что родилась немного недоношенной и крохотной, на грудном молоке тяжелела быстро. Зато она смотрела вокруг до тех пор, пока не уснула, и совсем не плакала.