Слова женщины действовали на меня как магический заговор: до потери сознания хотелось верить в его силу, но не оставляло ощущение какого-то подвоха.
– Мы подождем до утра, – после недолгих раздумий сообщил один из амбалов.
Медсестра ничего не ответила, молча пошла вперед по коридору, а я за ней, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания и не отставать. Страх, что все снова может повториться, сжал горло костлявой рукой. Шаги хаятов за спиной заставляли паниковать. Чтобы сохранить хоть какую-то видимость спокойствия, сосредоточилась на пальцах, сжимающих сумку.
– Заходи, – скомандовала женщина, открыв дверь одиночной палаты. – Подойди к кровати.
Послушно подошла к металлической койке – кроватью эту ржавую конструкцию со скрипучими пружинами назвать было нельзя. Кроме нее и деревянного стула, мебели в помещении не было. Только от одного интерьера хотелось выть от отчаяния. Я была так поглощена собственными эмоциями, что не заметила, как на ноге защелкнулся металлический браслет. Меня посадили на цепь как собаку.
– Что это?
– Инструкции, – без эмоций ответила женщина.
– А если мне понадобится в туалет?
– Под кроватью горшок. Надеюсь, разберешься, как им пользоваться? Или рассказать?
– Нет, не нужно.
От унижения горели щеки и тряслись руки. Но это никого, кроме меня, не интересовало.
– К тебе придет вечером сестра, сделает укол успокоительного. А утром вернешься к своей убогой жизни.
– Зачем успокоительное?
– Чтобы никому не мешала. Вас, шлюх, тут много, за каждой не набегаешься.
С этими словами она вышла из комнаты, а я села на койку. Пружины жалобно скрипнули и прогнулись, словно я залезла в гамак. Только сейчас, когда осталась одна, почувствовала, как из глаз потекли горячие слезы.
Мне было страшно. Очень страшно. Я сидела на кровати, вздрагивала от каждого шороха в коридоре и плакала. Время тянулось мучительно медленно. В какой-то момент я посмотрела на сумку, которую до сих пор сжимала в руках, и спрятала ее под подушку. Оставалось только догадываться, почему ее не изъяли сразу после поступления в госпиталь,.
После этого залезла с ногами в кровать, накрылась ветхим шерстяным одеялом. Цепь на ноге лениво звякнула – напомнила о моем плачевном положении. Я оперлась спиной на подушку и посмотрела в окно. Хорошо, что решеток там не было – хоть какая-то иллюзия нормальности.