– Жди у двери. В разговор не лезь.
Ее звали Мара, ей исполнилось двенадцать в первый месяц весны. Играя в ельнике, она упала и больно соскребла колени об опавшие хвойные иглы и огрубевшую корку снега. Упираясь ладонями в землю, она впервые, по-особенному, почувствовала сырость подо мхом и даже некое движение, нет, не червей и жуков, а движение вод и земляных кусочков там, глубоко-глубоко. Тогда из-под ее тонких белых пальцев вылез росток, молодой и зеленый. Она отчетливо чувствовала, как некая сила исходила из самой середины ее ладоней, перемещала землю, творила зерно и питала его водой. И вот он – ее первый росток, сочный, с виднеющимися зелеными прожилками, слабый, но уже бодрый и тянущийся к свету.
Прабабушка умела творить деревья. Она создавала вишневые сады, груши, поднимала пушистые головы колосьев пшеницы. Она и вырастила этот ельник, в котором правнучка часто проводила время. Благодаря прабабушке не было холодных зим и градов, которые побивали только что взращённые культуры. Что предстоит создать Маре? Как она обогатит свою землю, какие зеленые дары отдаст своему народу?
Обо всем этом Мара уже думала много раз. Сейчас ее взгляд был прикован к высокому белокожему стражу. Он, так и не обернувшись, отошел в сторону, к креслам, у которых расположились послы, взял с одного из кресел свое длинное черное одеянье, скромно расшитое белым узором. Оно не похоже ни на одежду слуг, ни на одежду князей. Сначала – странная рубашка-безрукавка, обнажающая сухие острые плечи, широкие, как перила. Затем – черный гигантский камзол, в который Мара могла бы завернуться сто раз и безболезненно скатиться с высокого холма у подножия ельника. Длинный подол почти достигал щиколоток и скрывал высокие грубые сапоги. Затем он в несколько раз обмотался алым тканевым поясом, который накрепко слил камзол и тело. В конце мужчина взял в руки короткую палку и заткнул ее за пояс. «Оружие?» – подумалось Маре, и глаза ее блеснули.
Наконец он повернулся и зашагал к ней. Зал, который Мара преодолевала за двадцать семь маленьких шажков, дался ему в пять длинных, размашистых. Все это время Мара завороженно глядела на лицо, и чем ближе оно становилось, тем сильнее колотилось ее сердце – не то от страха, не то от восторга.
Он остановился, приложил руку к груди и поклонился настолько низко, что она разглядела его голову. Волос на нем не было – только белая плотная кожа на ровном округлом черепе. Когда он поднял лицо, Мара столкнулась с его глазами и подавила желание убежать. Желтые яблоки глаз обрамлены черными веками, отчего глаза казались впалыми, болезненными, усталыми. Радужка желтая, даже золотистая, а зрачки маленькие, сосредоточенные. Взгляд тяжелый и прямодушный – девочка никак не могла понять, стоит ли ей бояться.