– Как я сразу не сообразила твой хозяин глухонемой. Может ты, сказочный кот, знаешь дорогу к монастырю? Тогда проводи меня, пожалуйста.
Такой наглости не выдержал даже Юпитер, он спрыгнул с насиженного места и с шипением бросился в сторону незнакомки. Та с визгом побежала в сторону монастыря, кот остановился и вернулся на своё место. Я воспользовался моментом, быстро вышел на берег и натянул на себя трусы и трико. Вот мы с котом и уловом возвращаемся в усадьбу и натыкаемся, на туже, но уже плачущую девушку, сидящую за кустом у стёжки на траве рядом с букетом. Её глаза закрыты ладонями, слёзы сквозь пальцы проявились у маленького курносенького носика. Мне стало жалко эту дурёху, которая от страха почему- то убежала от реки, и я неудачно пошутил:
– Юпитер смотри, эта девушка специально забежала на нашу дорогу, она снова преследует нас, выведи её на тропинку, ведущую в монастырь, а то дед Фёдор, наверное, уже проснулся и мне его надо покормить, – кот мяукнул готовый тут же исполнить мою просьбу.
Девушка отняла руки от глаз, увидев кота, она взмолилась:
– Я никуда не пойду с этой зверюгой, он так меня напугал, что у меня от страха отнялись ноги, я боюсь, что по дороге он меня съест вместо мышки. Если можно я пойду с вами и помогу вам покормить дедушку, а вы потом проводите меня. Извините меня, что я не сообразила сразу, что вы купаетесь нагишом, могли бы сказать, я отвернулась бы, а не котом меня пугать, – сказала обиженным голосом, пришедшая в себя девушка. Вот мы идём к нашей усадьбе. Юпитер впереди, я с рыбой за ним, девушка за мной. Дед Фёдор ещё не проснулся, и я принялся готовить уху, кот ел потроха, а девушка пила маленькими глотками воду, так она успокаивалась после перенесённого стресса. Вот уха готова, я уже дожариваю последнюю рыбу. В это время на кухню выходит дед Фёдор, в самотканой рубашке сверх шаровар, босиком, с длинными волосами и бородой, с большим распятием на груди. Его внешний вид больше напоминал столетнего старовера, чем учёного астронома, каким я его считал. Незнакомка встала со стула и уступила место за столом старику. Она нисколько не испугалась деда, лишь почувствовала неловкость, что пришла без приглашения в дом пожилого человека, словно оправдываясь, произнесла:
– Я Оля, моя мама, Матрёна Тимофеевна поёт в хоре Монастыря. Я собирала цветы по берегу Оки и заблудилась, прошу вашего внука проводить меня.