Мужчина осматривает помещение, но оно оказывается пустым. Опустив глаза, он обнаруживает у себя в руках небольшую белую визитку с переливающейся серебристой гравировкой "𝓟𝓮𝓻𝓯𝓮𝓬𝓽 𝓛𝓸𝓿𝓮", с обратной стороны красуется название улицы и номер дома. Он напряжённо выдыхает и, обернувшись, на жутковатые головы и тела будущих кукол выходит, захлопнув дверь.
Тишина вступает в контакт с тьмой, зажигается свеча. И из полумрака в проёме скрытой в глубине комнаты, лестницы, ведущей куда-то вверх, выходит высокий мужчина. Его кожа бледная и плотно облегает тело. Бордовое кимоно с чёрными краями свободно держится на его плечах. Мастер садится в кресло-качалку, вновь зажигая табак в длинной, выполненной из тёмного дерева трубке. Дым, ударяясь о потолок, словно нехотя покидает пределы комнаты. На полках стоят головы и глаза будущих кукол, они пусты, не выражают ничего, чем-то похожи на глаза мастера, такие же стеклянные и смотрящие в никуда. Стол завален разными приборами для тонкой работы, пробирками с какой-то жидкостью и чертежами. Все эти вещи расположены небрежно, но в них есть определённый порядок, закономерность известная только самому мастеру. Несколько папок лежат на нижних полках, к некоторым прикреплены фотографии девушек и юношей.
– И когда это я стал таким скрытным? – Мастер усмехнулся, вновь выдыхая дым.
Он перевёл пустой взгляд на приоткрытую дверь кладовой, из неё торчала пара ещё не обработанных рук. На них виднелись шарниры и шершавые следы от выточки. На полу сидело множество обезглавленных, полностью готовых детских тел, хотя кому нужно тело без головы, верно? Разве что такому же мастеру, но подобных нет. Несколько кукол ждали лишь волос. Мастер поднял одну из них и посадил на стол перед собой, кукла склонила голову на бок. После мастер взял один из потрёпанных листков в руки.
– Рыжие… Ха, и это для типа S? Весьма нетипично, обычно выбирают светлый блонд. – Он принялся спокойно, изредка вынимая трубку из губ, пришивать каждую волосинку к гладкой, похожей на человеческую кожу поверхности головы девочки.
К ночи кукла была готова, оставалось лишь влить в неё заранее приготовленную в пробирках жидкость. Мастер взял в руки перьевую, чёрную с золотой надписью ручку и макнув её кончик в баночку с чернилами взял чистый лист и принялся выводить аккуратные буквы. Закончив писать, он сложил лист, пополам засунув его в желтоватый конверт с серебристой печатью.