Нет, сделать я их могу. Знаю как, теперь. Но опять закавыка. Из девушек? Эти мне в силу определенных последствий, которые вызывает в них моя магия, верны будут, но как бы друг друга и всех окружающих не поубивали, чтобы всех соперниц на мое внимание убрать со своего пути. Мелисса тут хорошим примером поможет послужить. Юношам подкинуть возможность управлять темными потоками? Ну, первое время будут мне преданы. А потом? А потом повзрослеют, задумаются о том, что и сами с усами, и будет у меня тут поле боя. Как это с древними в итоге случилось.
Темных у меня сейчас двое. Точнее – две. Мелисса, которую неделю назад вынули из клетки и которая, проведя чуть не сутки в мыльне (привет гусиному жиру от Изабеллы), тут же начала всем, кого только видела, включая слуг, клясться в абсолютной преданности мне. Похоже, за те шесть дней, что она была вынуждена постоянно кричать мне разные славословия, раскачиваясь над площадью, настолько привыкла, что теперь не скоро еще будет способна к нормальному разговору. И… Элениэль.
Да, я, подобно древним магам, смог создать из светлой эльфийки темную магиню. Они, правда, потом пошли и дальше и дошли в своих изысканиях до появления дроу. Я этого делать, естественно, не собираюсь. А с Элениэль все получилось тогда, когда мы с Элифасом закончили над Мелиссой трудиться и он заявил, что девушек процедуре увеличения их магических способностей подвергать не стоит.
– Я! – вызвалась тогда Элениэль. – Я готова попробовать. У меня эльфийская магия природная. Ничего со мной не случится. А если я от этого еще больше стану моего мужа любить, что, уверена, невозможно, то это даже хорошо.
А я подумал, а почему бы и нет? Если я кому и могу полностью доверять, то это Элениэль. И усилить ее будет хорошим решением. Да и эльфийская магия, способная блокировать побочный эффект, у нее действительно своя. Не заемная из амулета.
– Ложись, – говорю девушке. – Сейчас попробуем. Если почувствуешь, что что-то не так идет, сразу меня останавливай.
– Не надо меня привязывать, – просит Элениэль, укладываясь и распуская завязки лифа на своем мокром платье. – Элифас, тебя не затруднит отвернуться? – обращается к архимагу, который аж шею вытянул, чтобы посмотреть, как все будет происходить.
– Ой, простите, – смущается он. – Не сообразил. Конечно.