Лиам отдёрнул руку и откинулся назад, его взгляд не мог оторваться от часов. Время будто остановилось. Его сердце билось медленно, тяжело, словно в такт обратному ходу стрелок. Он вдруг почувствовал, что эти часы – не просто вещь. Они что-то значили. Что-то большее. И они выбрали его.
На дне коробки лежала записка. Простой клочок бумаги, пожелтевший и измятый, словно его прятали годами, был покрыт неровным почерком, будто написанным в спешке или дрожащей рукой. Чернила местами расплылись, оставляя тени вокруг слов, как незавершённые отголоски чужих мыслей. Лиам медленно поднял её и прочитал:
"Найди меня, если хочешь остановить катастрофу."
Он перечитал слова ещё раз, затем снова. Казалось, они притягивали его, словно обладали собственной тяжестью. Эти несколько строк, написанные так просто, звучали громче любого крика. Они были как удар в глухую пустоту его сознания, вырывая его из привычного равнодушия. "Катастрофу?" – повторил он мысленно, чувствуя, как в груди зарождается ледяная дрожь.
Какую ещё катастрофу? Город жил своей обычной, гипертрофированной жизнью: его улицы бурлили, неоновые огни мерцали, толпы людей двигались в бесконечном хороводе безразличия. Но теперь этот хаос, раньше казавшийся Лиаму статичным и вечным, вдруг показался хрупким, готовым в любой момент рассыпаться.
В глубине его души шевельнулось нечто. Это было глухое, липкое чувство тревоги, которое терзало его последние дни, не давая покоя. Оно не было внезапным – оно копилось, медленно, как вода за плотиной, готовая прорваться. И сейчас эта записка будто сорвала заслонку.
Часы на столе тикали всё громче. Их ход отдавался эхом в его сознании, как гул далёкого шторма, набирающего силу. Каждый обратный щелчок стрелок резал тишину, оставляя за собой невидимый шрам. Лиам поднял взгляд на окно. Там, за стеклом, голографические вывески продолжали свою бесконечную игру света, слепя глаза и заливая улицы жидкими красками. Но теперь в их мерцании было что-то тревожное, почти зловещее, как если бы город сам предупреждал его о надвигающейся опасности.
Дождь за окном рисовал на стекле небрежные узоры. Капли стекали вниз, как слёзы, смазывая отражение вывесок и размывая границы между реальностью и этим странным мигом. Лиам почувствовал, как его ладони стали влажными, но не от дождя – от липкого, нервного пота.