Йошко проработал у нас не так уж и долго, меньше года: он ждал приглашения в Германию, которое пыталась пробить для них двоих его подруга жизни Лена, не добравшаяся до Москвы и оставшаяся в своём родном Киеве как раз с целью организации этой совместной передислокации на Запад. И он о предположительной временности своего пребывания в Москве честно рассказал мне в нашем первом разговоре. Это было совершенно в порядке вещей: никто не жил тысячелетними планами в то залихватское время.
И нельзя сказать, что его присутствие в офисе нас как-то существенно изменило по сравнению с «до» или «после», скорее именно в моей башке тот 2005-й год стал одной из вех, на которые нанизывается вся память прожитых лет. Впрочем, я вижу, что далеко не у всех так работает голова, поэтому постараюсь чуть ниже пояснить – почему именно то время мне сейчас хочется вспоминать и делать относительно него умозаключения, претендующие на осмысленность.
Вот сейчас спросишь молодежь: «Чем велик 2005-й год?» – и начнешь пожинать унылые плоды болонского ЕГЭ. Ну, то есть рандомные предположения о том, что могло бы остаться в памяти тех, двадцатилетней давности, наблюдателей. Что-то типа: «Мюнхенская речь Путина» (не тот год), «последний альбом Пинк Флойд» (не тот век) или «договоренность о мире, основанном на правилах» (не то всё).
А ведь ответ на вопрос существует! Конечно же, победа ЦСКА в финале Кубка УЕФА 18 мая 2005 года, добытая в солнечном Лиссабоне в эпической битве с местным “Спортингом”. Упс, слышу шелест закрываемых томов, это наши читательницы в возмущении “выходят из чата”, не желая выслушивать подобную ересь, да еще и в отсутствие лирического сюжета. Но сжальтесь над бедным автором, не думали ли вы над тем, что любой лирический сюжет ему приходится проживать вместе с героями, а это ох как непросто, сам Брайан Мэй1 не даст соврать. Минуточку отдохновения, автор пополнит запасы душевных сил от живительного футбольного источника, и мы двинемся дальше, в мир человечьих взаимоотношений в отдельно взятой производственной ячейке общества.
По-русски новобранец говорил практически без акцента – видимо, сказались три года, проведённые до этого в Киеве, да и славянская первооснова также была весьма кстати. Поэтому многие коллеги вообще не обратили на него повышенного внимания, особенно те, кто поинтровертнее. Ну мало ли, что Йошко. Время тогда было свободное, кто-то именовал себя Нюней, кто-то – Шоном, чем Йошко хуже? Я же в те годы уже был не про коды, а больше про людей, поэтому приглядывался к новичку с интересом: у меня было к тому моменту немало знакомых и даже приятелей из разных уголков нашего богоспасаемого шарика, но хорватов среди них не припоминаю.