– Зачем проверял?
– Сам работой загрузил, а потом еще и спрашивает, – я прекрасно видел, что несвойственной ему развязностью он неуклюже пытается замаскировать истинную причину своих ночных визитов в офис, но решил пока в это не лезть.
Вышли из переулка обратно на большую улицу, на которой стало еще более людно и шумно. Быстро поймали “бомбилу”, и уже через 15 минут были на Лужнецкой набережной.
Наш офис располагался на территории легендарного авиамоторного завода “Союз”. Завод постепенно разваливали, а освобождающиеся “площадя” сдавали коммерсантам, предварительно переоборудовав цеха под офисы. На огромной территории “Союза” был даже свой собственный Ленин, в натуральную величину, на внушительном постаменте из небольших бетонных блоков.
Удивительно, но Йошко был абсолютно прав: мы с легкостью преодолели обе проходные, отделявшие нас от офиса. А по ходу движения еще и задорно поприветствовали Ильича, демонстрируя ему наше по-молодецки наглое пренебрежение его заветами. Специальной подсветки для него не было, но рядом стояли обычные уличные фонари, в свете которых вождь выглядел укоряюще, он будто бы говорил нам: “Я вас в коммунизм зову, а вы всё пьёте и пьёте, пьёте и пьёте”. В моём хмельном мозгу Ленин почему-то совместился с Лёвой Соловейчиком из “Особенностей национальной охоты”. Бывает.
Расположившись в родном офисе, мы почувствовали приятное возбуждение от того, что уже ничто не отделяет нас от содержимого наших пакетов. Первый тост этой части “марлезонского балета” был снова за Ивицу Олича, ну а что мне, жалко, что ли?
Вновь захмелевшего Йошко пёрло от детских и юношеских воспоминаний, связанных с родными Загребом и “Динамо”. Он рассказывал интересно, с юмором, но для меня это был совершенно незнакомый мир, его слова складывались в гладкую мантру, настолько гладкую, что минут за десять она меня благополучно усыпила.