– Лучше не делай этого, – произнес Сергей ледяным тоном. Поджав губы, он резко опустил бокал с кофе, так что его содержимое расплескалось на пол. При этом его глаза зло засверкали, а лицо пошло красными пятнами. Когда он заговорил, после короткой паузы, в словах зазвучали рокочущие нотки, свидетельствовавшие о грядущей вспышке ярости: – Если ты так сделаешь, то я найду и убью вас обоих! Поняла?! Обоих! Отвечаю! Чтобы это мне ни стоило. Даже не говори мне такого больше никогда! Ты бл…
Замок в двери внезапно щелкнул, открываясь.
– Что за фигня… – начал было Сергей, бледнея. Ещё щелчок и дверь распахнулась от удара снаружи, а в номер вломились четверо бритых громил с суровыми, не отягощёнными интеллектом лицами. Сергей прыгнул к кровати, где рядом на стуле лежала его одежда. Из кармана кожаной куртки он выхватил пистолет и развернулся к неприятелям. Один из ворвавшихся в синем спортивном костюме приставил к горлу Вари внушительных размеров нож, больше похожий на зазубренный короткий меч. Главарь шайки, высокий брюнет в короткой куртке и с лицом, покрытым шрамами от угрей, зычно скомандовал: – А ну тормозни, пацик! Или мы твою тёлку сейчас прирежем, как свинью.
– Брось валыну, – посоветовал второй, широкоплечий в чёрном плаще, демонстрируя укороченный автомат.
Сергей обессиленно опустил пистолет, и его отобрал приблизившийся к нему четвёртый член банды отморозков – смуглый, чернявый, в джинсах и тёмной турецкой рубашке с короткими рукавами, которые открывали перекачанные мышцы. Он проверил пистолет, вытащил обойму и усмехнулся: – Газовый! Если бы ты в меня из этого говна шмальнул, я бы тебе ноги вырвал!
Разозлённый, он пихнул Сергея на кровать и хотел ударить ногой, но главарь не позволил.
– Муха, мы не за этим пришли! – бросил он и, обращаясь к Сергею, спросил с кривой усмешкой, обнажившей ряд золотых фикс на нижних зубах: – Бабки где? Пять тонн гринов? Карточный долг – святое дело!
– Чего? – изумился Сергей. – Вчера было две.
Инфляция, – хохотнул громила с автоматом, положив оружие на плечо. Его руки были сплошь расписаны тюремными татуировками. Варя наблюдала за всем с остановившимся остекленелым взглядом, чувствуя, как в кожу на горле вжимается острое, как бритва, лезвие ножа.
– Короче, сколько у тебя сейчас есть? – спросил участливо главарь, – если что, то мы можем твою бабу в счет долга взять.