Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело…
Скоро Максим пришел в сознание, открыл глаза.
– Тихо, тихо, – мягко проговорил отец, – без резких движений, дружок. Как себя чувствуешь?
Мальчик задвигал глазами, осмотрелся, затем произнес:
– Нормально.
– Что-то болит?
Несколько секунд Максим прислушивался к телу:
– Нет.
– Голова, звон в ушах?
– Ничего такого. А что со мной было?
Андрей помедлил секунду, ответил:
– Ты сознание потерял.
– А волки? – Максим дернулся, повернул голову к тоннелю в обледеневших ветвях.
– Они убежали.
– Убежали?
– Да. Взяли и убежали. Давай не дергайся, садись, держи винтуху, а я сгоняю за снегоступами, шапку твою найду и свои варежки. Ружье заряжено, осторожно.
Когда уходили, Максим вертел головой, осматривал следы и вмятины на снегу. Он не увидел крови и его это озадачило. Думалось, что отцу все же удалось перезарядить ружье, он ранил, а возможно, убил еще одного волка, остальные испугались и убежали. Также помнил, что за мгновение, прежде чем потерять сознание слышал тонкий пронизывающий свист.
Андрей двигался в направлении, которое указал Рашид, а именно к дороге через перевал, разом срезая 19 километров. Снег все падал. Было в его легком, невесомом парении некое очарование. Глаз цеплялся за снежинки, и в голове становилось так же бело и безмятежно, как вокруг. Мысли уютно засыпали под снегом, как медведь в берлоге.
Они шли уже долго. Рана ныла все сильнее, отчего Андрей кособочился вправо и замедлил шаг. Максим плелся следом, занимал мысли воспоминаниями о встрече с волками. Он не решался узнать, куда они подевались, как и попросить об отдыхе.
– Все, баста, – выдохнул Андрей, упал на колени, сбросил ружье, с плеч спустил лямки вещмешка, повалился на левый бок. Он шипел и жмурился, когда медленно переворачивался на спину. Достал из рюкзака бутылку с водой, аптечку, нашел обезболивающее.