– Ну, да, конечно, возьмем, сколько сможем унести. У меня, правда, нет рюкзака, так по карманам распихаю. Идти недалеко, «Сахытчи» в километрах пятнадцати. Я бы и сам, кабы не волки. Вряд ли Богдан дочапал. Он обещал, как доберется, кого-нибудь за мной пришлет. Никто не пришел, – голос у парня погрустнел, да и сам он весь как-то подсдулся. Помолчал траурно, затем заговорил вновь уже на подъеме, – а у вас, вон, винтуха и сами вы, смотрю, снаряжены на дальняк. Может, прямо сейчас и двинем?
– Да-а, – неуверенно заговорил Андрей, – только нам это… Снег рыхлый, глубокий, а у тебя снегоступов нет, далеко не уйдешь. Да и одежка у тебя тонкая, замерзнешь. А песика своего куда денешь? С ним никак.
Лешик посмотрел на Пуфика. Тот, словно понял, что речь о нем, поднял голову, высунул язык и большими блестящими глазами уставился на хозяина.
– Я его не оставлю, – промямлил парень, – иди ко мне, – похлопал себя по колену. Собачка радостно завиляла хвостом, ловко запрыгнула, лизнула Лешика в губы, улеглась, затихла под доброй рукой хозяина.
– Ты не отчаивайся, – подбадривал Андрей, – мы дойдем до твоего «Сатыхчи» и кого-нибудь пришлем. Тоже с винтухами, с запасными снегоступами и с теплой одеждой, а то и вообще на снегоходе приедут. Ну, так что, поделишься? Тебе одному эту гору за век не сточить.
– Берите, – грустно и безразлично проговорил Лешик, продолжая гладить Пуфика.
– Па, – прошептал Максим, принимая из рук отца упаковку с сушками, – здесь лес внизу. Я знаю, как сделать снегоступы. Рашид научил. Может…
– Ш-ш-ш, – прошипел Андрей, – продолжил ковыряться в коробках. – Он все ровно замерзнет, – передавал сыну упаковку со сникерсами, – видел его кроссовки, толстовочка – курам на смех. А собаку куда денем? Ничего, подождет.
Андрей набил провиантом рюкзаки под завязку. Взамен оставил три коробки спичек, две свечи, шерстяные носки и кухонный нож.
Расставались грустно. Лешик совсем сник:
– Вы только обязательно скажите, что я здесь и жду помощи. Про волков скажите. Одному пиндец, как грустно. С ума можно сойти. Борща хочется, пельменей…
– Конечно, скажем, ты главное береги себя, особо не высовывайся. За тобой придут. Дня через четыре, пять придут. Идти по глубокому снегу, офигеть, как трудно даже на снегоступах. Сам точно не дойдешь.
Лешик понуро кивал. Он вылез наверх вместе с Андреем и Максимом, смотрел, как они привязывают к ногам снегоступы. Выглядел он жалким. Снизу из бусика тявкал Пуфик.