Когда Коновер узнал, что у меня в шкафчике есть свитер, он попросил меня позировать ему для серии фотографий, которая будет опубликована в журнале «Янки».
Мэрилин подняла голову с кушетки, огляделась вокруг и посмотрела на меня.
– Послушайте, доктор, – сказала она, – вы спите здесь? А вы могли бы угадать, как он «узнал» о свитере? Я сказала ему, конечно.
Я улыбнулась и промолчала, потому что не хотела прерывать ее воспоминания.
– Он был великий фотограф, – продолжила Мэрилин, не дожидаясь ответа, – его потрясающие снимки появились на обложке журнала, где впервые было указано мое имя, и привели меня к карьере модели. Я всегда буду благодарна ему за это, иначе я могла бы навсегда остаться «женой-малышкой» Джима.
Работая фотомоделью, я чувствовала себя как рыба в воде. Коновер говорил, что ему никогда не приходилось видеть никого, кто был бы так органичен перед камерой. Вы могли бы поверить, – поинтересовалась она, – он сказал, что я, маленькая Норма Джин, сирота номер 3463, на которую никто никогда не смотрел дважды, необыкновенно красива и излучаю невероятный свет? Сначала я не могла поверить его словам обо мне и подумала, что, возможно, он просто перепутал меня с кем-то.
С первой фотографии я наслаждалась каждой минутой съемки.
– Вы думаете, мне заплатят за это? – поинтересовалась я, когда он сделал мой первый снимок на пляже. Я с удовольствием позировала бы и бесплатно. Мне был интересен сам процесс, и я крайне критически относилась к своим фотографиям. Я постоянно расспрашивала Коновера об освещении, о различиях между разными линзами, о том, по каким критериям он выбирал моделей для своих работ, и, самое главное, о том, что я сделала неправильно, если мне не нравился снимок. Его изумляло то, как быстро я постигала принципы работы фотомодели. Я действительно хотела достигнуть совершенства.
– Ваш фанатизм в ведении хозяйства нашел новое применение, – заметила я. – И гораздо более продуктивное.
– Очень хорошо, доктор! – откликнулась она, повернув голову и глядя на меня. – Я никогда не думала об этом. Чтобы чувствовать себя счастливой, мне было достаточно, чтобы каждый снимок был совершенным. Хотя я не осознавала этого, я училась искусству выражения человеческих эмоций через фотографии. Как сказал Коновер, у меня был роман с камерой.