До сих пор я представляю себе, что моим отцом был этот замечательный актер. Я мечтала о нем по ночам, обнимая подушку и фантазируя, что это Кларк Гейбл, рассказывала моим одноклассницам, что я дочь кинозвезды. Самым большим потрясением в моей жизни было бы участие в одном фильме с ним. Это одна из причин, почему я так упорно работаю над своим актерским мастерством. Когда мы будем работать вместе, я хочу, чтобы он думал обо мне как о великой актрисе. Может быть, он даже женится на мне. Или удочерит!
Я вновь не смогла сдержать улыбку. Мне тоже всегда нравился Кларк Гейбл, и я вышла замуж за человека, похожего, как мне казалось, на него усами и вообще.
– Вы когда-нибудь встречались с Гиффордом? – спросила я, надеясь вернуть ее к реальности.
– Нет, – ответила она с сожалением. – Когда я была подростком, я набралась смелости поговорить с ним по телефону. Ответила какая-то женщина. Я сказала:
– Я – Норма Джин, дочь Глэдис Бейкер, позовите к телефону мистера Гиффорда, пожалуйста.
Женщина ответила:
– Не стесняйтесь позвонить его адвокату, – и повесила трубку.
Когда я стала известной кинозвездой, мне позвонил человек, назвавшийся Гиффордом. Он сказал:
– Я умираю, Норма Джин. Мне бы хотелось встретиться с вами перед смертью.
Я ответила:
– Не стесняйтесь позвонить моему адвокату, – и повесила трубку.
Я не могла не засомневаться, действительно ли умирающий Гиффорд звонил Мэрилин. Но независимо от того, так это было или нет, очевидно, что милая Мэрилин Монро могла быть очень мстительной. Я надеялась, что мне никогда не придется испытать это на себе.
Я встала и произнесла:
– Я сожалею, но нам придется прерваться сейчас, Мэрилин. Увидимся в следующий раз, если вы позаботитесь, чтобы назначить следующую встречу.
Она смотрела на меня разъяренно, собирая свои вещи и поднимаясь с кушетки. «Хорошо, что взгляд не убивает», – подумала я.
Мэрилин действительно записалась на другой сеанс на следующий день и сразу же продолжила рассказ о своей матери с того места, где остановилась в прошлый раз:
– Через две недели после моего рождения в благотворительной палате моя дорогая мама, Глэдис Перл Бейкер Мортенсен, не смогла убедить свою мать взять внучку на попечение и передала меня в приемную семью.
Я ахнула, питая надежду, что она не услышала меня. Брошена в двухнедельном возрасте! У бедного ребенка никогда не было шанса.