– Уркасси!
«Твою мать, так и знала, что не успокоишься».
– Я тебя внимательно слушаю!
«А я ничего не зн…»
– Касси! – взревела, не вытерпев, – Не будешь говорить – перекрою кислород!
«Не надо закрывать доступ к воспоминаниям! Я скажу, что смогу!»
– Первое, что меня интересует, – у меня есть магия?
«Технически есть», – копаясь у меня в голове, она неплохо так поднаторела в земных терминах.
– Это как?
«Ну, ты… Как же это слово на твоем будет? Вспомнила – аккумулятор. Вырабатываешь ее в пространство вокруг себя, но у самой к ней доступа нет».
– То есть я источник магии?
«Верно мыслишь».
– Получается, божественные звери и саркофаг под за́мком от меня подзаряжались?
«И не только они! Не зря же графа тебя звали Икин. Ты на всех окружающих влияешь, они к тебе тянутся, как растения к солнечному свету. Только не все умеют поглощать».
– А мне это как-то вредит? Ну там, может, жизнь укорачивает или старею быстрее? – задала очень волнующий вопрос.
«Устаешь – да, но не более. Отдавая себя Нирану, наоборот, продляешь свои годы. Ты постоянно вырабатываешь потоки магии, вон источники в Тиноре зарядила на столетия вперед, вурков напитала, что карски появились».
– Это ты про птеродактилей, что ли? – быстро пришла к выводу, – Так они уже когда-то были на Ниране?
«Конечно, были. Я сама на таком воевала. Правда, в нынешнем состоянии они только себя в воздух поднять смогут. Летали и грузы поднимали в основном на магии, не стало ее – не стало карсков».
– За что Шатар подарила мне слезу?
«Без комментариев».
– Тебя ко мне зачем подселили на самом деле?
«Без комментариев».
– Я в мир попала случайно или меня боги сюда затащили ради каких-то своих планов?
«Без комментариев».
– Вот же заладила! Ладно, раз больше из тебя ничего не вытянешь, можешь скрыться обратно. И спасибо, что спасла.
«Моя основная задача в любой ситуации – сохранить тебе жизнь. Между прочим, тоже твою магию поглощаю, становясь сильнее. И помни, я всегда одним глазком приглядываю за обстановкой».
Уставший мозг отказывался формулировать новые вопросы, так что оставила свою подселенку в покое. В комнату через открытое окно по толстой ветке ловко взобрался Шарки. Всё-таки нашел, как смыться отсюда. Ну раз вернулся, значит, уже не потеряется. Он мягко запрыгнул ко мне на кровать и протопал поближе, оставляя глубокие следы на пушистой перине. Присел возле моего бока, складывая передние лапищи мне на живот, и громко заурчал, когда погладила его по мягкой шёрстке на голове.