Вот уже два месяца кряду мы с Келемионом составляли словарь медицинских понятий из тех, что я помнила. Если термин не имел аналога в местном языке, то фиксировался он на слух с русского, новых слов решили не выдумывать. Поначалу записывали вразброс, потом решили, что по алфавиту будет всё же правильнее. Да и вносить новое определение удобнее, их было так много, что сразу все и не упомнишь. Папка с исписанными бумагами с каждым днем становилась всё толще и скоро обещала взорваться, близко подойдя к критической массе. Эта идея пришла к нам неожиданно, когда, объясняя способы диагностики цирроза печени, выкатила Лему кучу абсолютно непонятных слов. Анатомическая энциклопедия была временно оставлена в покое, все три коробки рукописного текста сейчас бережно хранились стопочкой возле моего стола. С потолка прямо на голову посыпалась штукатурка. Странно, вроде свежая, недавно покрашенная.
– Они там что, вурка уронили? – зло прошипела, глядя наверх.
– Слышишь, как тихо стало? – хитро прищурился наследный принц.
– Ну.
– Это они поняли, что сотворили, и попрятались по углам. Знают, что сейчас прилетит разъярённая фурия и всех накажет пинками под зад!
– Да всего-то один раз было!
– Очень показательно, между прочим! – его это явно веселило.
– А нечего меня будить ни свет ни заря! Я вообще не очень добрая, когда не высплюсь. А тут эти, с абсолютно дурацким вопросом.
– Ну они-то про это не знали.
– Зато теперь знают и уважают.
– Скорее боятся до смерти! – всё же расхохотался этот гад.
В тот раз провозилась с бумагами практически до утра и устала настолько, что сон сморил меня прямо на удобном диванчике в одной из комнат на первом этаже еще недостроенной клиники. И всё бы было хорошо, не приди ремонтники раньше обычного. Как, а главное, нахрена им пришла гениальная идея разбудить мирно сопящую меня, одним богам известно. Но огребли тогда знатно все, кто попал под мою горячую ногу. Белые кусочки потолочного покрытия красиво посыпались уже Лему на голову.
– Слушай, а сходи-ка ты к ним, – на полном серьезе попросил, отряхивая гриву.
Послав ему воздушный поцелуй, встала из-за своего стола и направилась к лестнице. Основное строение ушло под торговые помещения, а оба этажа пристройки, оттяпанные у братьев, – под клинику. Как признался потом Аникиэль, его чрезвычайно обрадовала новость, что старшенький хоть в чем-то взялся за ум. В тот момент, глянув на вдохновенное лицо, могла с точностью сказать, что в грёзах он уже скинул все свои дела на Лема и укатил к морю отдыхать. Ну, мечтать, как говорится, не вредно. Мне ли не знать, как не хотел мой дорогой друг садиться на трон.