Клава заплакала. А Лара устало уселась на закрытый стульчак унитаза. Похоже она тут застряла надолго.
‒ Он даже на похороны мои не пришёл…
‒ Вот гад, ‒ отрешенно прошептала Лара.
‒ Еще какой! Я как увидела их там в кабинете, так мне сразу поплохело. Прям там и свалилась. У меня с детства сердце слабое было, вот и не выдержало такого предательства.
Клава стояла в тамбуре туалета и всхлипывая, роняла прозрачные слезы, которые рассеивались в воздухе так и не достигнув пола.
‒ Почему ты не перешла в мир иной? У вас же есть место, куда вы попадаете после смерти?
‒ Есть. Но для меня портал почему‒то не открылся. Я так и осталась здесь. Раньше это была фабрика по производству спичек. Я так и продолжала носить чай этому Дорофею, потому что делала это лучше всего. На моих глазах он старился, превращался в деда. А в возрасте восьмидесяти одного года скончался прямо в своем директорском кресле. Он ведь так и не женился ни на ком. Всё интрижки заводил…
Клава смачно прошлась рукой по мокрому носу, вытирая его:
‒ И для него дверь по ту сторону открылась. Он только мельком глянул на меня, да не узнал совсем. Я было кинулась за ним в портал, который лучился каким‒то необычным светом. Но меня он не пропустил. Так я и осталась здесь. Несколько раз менялись владельцы фабрики и каждый раз я неизменно носила им чай… Потом здание долгие годы пустовало. И вот несколько лет назад фирма «Capital Industries» выкупила его.
Клава остановилась, мечтательно глядя куда‒то в пространство:
‒ Константин просто фантастический. Он в сто раз круче Дорофея. Он благородный. Ответственный. Никогда не крутит романы на рабочем месте, как этот…
‒ Мудак, ‒ подсказала Лара.
‒ Точно, мудак.
Клава как‒то сама удивилась, что вдруг согласилась с переводчицей, а потом дико расхохоталась.
‒ Мудак! Ну, точно же! Мудак!
Эта очевидное сравнение вдруг так развеселило ее, что Клава из рыдающего приведения превратилась в красивейшую молоденькую девушку, хоть и прозрачную. Она хмыкнула еще пару раз, успокаиваясь и посмотрела на Лару из‒под опущенных ресниц.
‒ Я завидую тебе. Ты живая и можешь говорить с Константином.
‒ И что толку? Он мой начальник. И я знаешь, как боюсь перед ним опозориться. Мне никак нельзя показывать, что я со странностями.
‒ Ты правда мне не врешь и Константин тебе не нужен?