Александр поднял правую руку, и отражение медленно повторило этот жест, с едва заметной задержкой. Он опустил руку, и отражение также неторопливо опустило свою. Александр сделал резкое движение головой, и зеркальный двойник, опять же, с небольшой заминкой, повторил его. Он сделал шаг вправо, и отражение шагнуло влево, но не синхронно, а с еле заметным запозданием.
Александр почувствовал, как по спине пробегает холодок, а сердце начинает биться чаще. Он перестал двигаться и замер, глядя на свое отражение, с ужасом понимая, что он не один, что в этом зеркале заключено что-то, что обладает собственной волей и разумом. Он молчал, боясь пошевелиться, и его отражение, как будто чувствуя его страх, тоже замерло, с каким-то неуловимым выражением на лице.
Александр попытался совладать с собой и пробормотал, стараясь говорить как можно спокойнее:
– Что это… что здесь происходит?
Отражение тоже открыло рот, словно пытаясь повторить его слова, но из него не вышло ни звука. Лишь легкий трепет губ. Александр, немного осмелев от тишины, спросил снова, уже громче:
– Ты меня слышишь?
Вместо ответа отражение наклонило голову вправо, словно прислушиваясь. Александр наклонил голову влево. Отражение, снова с задержкой, повторило его жест. Но теперь в его глазах появилось что-то похожее на искру интереса. Александр почувствовал, что у него перехватывает дыхание. Он снова сделал шаг вправо и снова, отражение шаг в лево, как будто следуя его движениям как за нитью, но не синхронно, а с едва заметной задержкой.
– Кто ты? – спросил он, глядя в зеркало, пытаясь понять, что происходит. – Ты… ты меня понимаешь?
Отражение, не говоря ни слова, медленно кивнуло один раз, очень медленно и неестественно. В глазах отражения мелькнул проблеск понимания. Александру стало еще страшнее, но теперь к страху примешивалось жгучее любопытство. Он не мог отвести взгляда от своего отражения. Он чувствовал, что попал в какой-то странный, непонятный сон, и не знал, что делать дальше. Он вновь произнес, уже почти шепотом:
– Это… это невозможно…
Отражение повторило это движение губами, но опять же, беззвучно. В его глазах читался какой-то странный, непередаваемый оттенок, напоминающий не то удивление, не то печаль.
Александр, пытаясь успокоиться, заговорил уже увереннее, хотя голос все еще дрожал.