– Ладно, мам, пап, мне нужно учиться. – Я уже подбирался к месту назначения. – Я позвоню вам на днях, хорошо?
– Хорошо, сынок, будем ждать! Пиши нам почаще! И присылай фотографии!
Градец утонул в розовых сумерках. Я перемахнул через забор и проскользнул между слегка поредевшими, но все же еще густыми деревьями. На скамейке показались знакомые очертания, и мое сердце забилось быстрее. Под кедами хрустнула сухая ветка, выдав Саре мое присутствие.
– Привет, я не помешал? – Я присел рядом и накинул капюшон.
– Ты как раз вовремя. – Она передала мне полупустую бутылку вина.
Я сделал глоток, хотя не очень хотел, и осторожно спросил:
– Все хорошо?
Кончик ее носа порозовел, а щеки зарумянились. На ней была тоненькая косуха, совершенно не соответствующая погоде. Я накинул на нее свою куртку, поджег во рту две сигареты и дал одну ей. Сара уставилась на водную гладь, приютившую последние солнечные лучи.
– А что такое «хорошо», Дем? – тихо спросила она. – Если это значит, что я все еще жива и у меня осталось немного вина, то тогда все, блин, просто зашибись. Или это значит, что меня не терзают мысли о том, какого хрена я делаю в этом захолустье и как глубоко закапываю свои мечты каждый чертов день? В таком случае, нет, Демиан, ничего у меня не «хорошо». – Ее глаза сверкнули.
Такой я видел ее впервые – и отчаянно пытался выбирать слова, которые пусть и не улучшат ее состояние, но хотя бы не навредят.
– Сара… Что-то случилось?
– Жизнь случилась. И она та еще стерва.
Ее ответ застал меня врасплох.
– А о чем таком ты мечтаешь? В смысле, почему тебе кажется, что здесь твоим мечтам не сбыться? – Отпив еще немного, я вернул ей бутылку.
– Чувак, а какая тебе разница? – Повернувшись ко мне, она нахмурилась со смесью усталости и вызова.
– Я не хочу, чтобы ты плакала, – только и сказал я. – Мне не по себе, когда друзьям плохо.
– Как скажешь, – ухмыльнулась она. – Ты когда-нибудь думал, что будет, когда мы выпустимся?
– Да, бывало. К чему ты это?
– К тому, что как бы всем ни хотелось этого избежать, мы разбредемся по долбаным офисам, и останется только вспоминать, как клево нам когда-то было. Какими клевыми мы когда-то были. А я не хочу вспоминать, понимаешь? Я хочу, чтобы клево было всегда. Разве тебе не хочется, чтобы жизнь всегда оставалась такой, какой она на самом деле должна быть?