Резко разворачиваюсь и нацепляю на лицо пластмассовую улыбку. Судя по промелькнувшему испугу в глазах пациентки, она больше напоминает улыбку Джокера.
– Матка слегка увеличена.
– И что это значит? – лупит глазами, слегка бледнея. Неуклюже сползает с кресла и судорожно натягивает нижнее белье. – Я, что, не беременна? Или у меня опухоль?
– Спокойно, не нужно волноваться, – слегка смягчаюсь. Все же Яна ни в чем не виновата. Она, по сути, всего лишь такая же преданная женщина, как и я. Только она – законная супруга, а мне в свое время досталась унизительная роль любовницы. – Это значит, что беременность не исключена, но я не могу сказать наверняка. Нужно УЗИ обследование. Ложитесь на кушетку, задерите рубашку и приспустите брюки.
Пока Яна проделывает все манипуляции, я включаю и настраиваю аппарат. Клим пересаживается на стул поближе к кушетке и прожигает меня взглядом. Я буквально каждой клеточкой чувствую его напряжение, злость и кучу невысказанных вопросов.
Какого черта?! Он еще мне претензии будет предъявлять?!
– Когда была последняя менструация? – щедро наливаю гель на плоский загорелый живот.
– Двадцать шестого августа. У меня четыре недели задержки, – Яна тянет руку, цепляется за ладонь и сжимает пальцы своего мужчины в поисках поддержки.
Спешу отвернуться.
Внутренности будто серной кислотой облили. Я умираю. Умираю рядом с ним от боли.
И от черной жгучей зависти.
Как же мне не хватало такой вот поддержки во время беременности! Как было страшно! Каждый скрининг – это не свидание с малышкой, а событие, полное боли и страха. Потому что я давно работаю в медицине и прекрасно осведомлена, какие бывают осложнения как у плода, так и у матери. И мне банально не хватало человеческого тепла, поддержки мужчины. Просто осознания того, что я не одна. Что…если со мной что-то случится, моя крошка не останется в одиночестве в этом жестоком мире.
Не хватало его и после тяжелых родов. Когда после девятнадцати часов схваток и тяжелых потуг мой долгожданный ребенок после первого крика начал задыхаться и синеть на глазах…
Не хватало крепкого плеча рядом и уверенного:
«Эй, я рядом. Все хорошо. Мы справимся. Наша девочка такая сильная.».
В итоге я справилась. В гордом одиночестве.
Я справлялась, пока наша дочь лежала в реанимации с пневмонией, и врачи не давали никаких гарантий и надежд. Справлялась в отделении патологии новорожденных, когда соски были разодраны в кровь, а моя дочь не могла сосать толком грудь. Я спала в обнимку с молокоотсосом, качая другой рукой кювез.