Спорить мы не стали – сделали ставку. Потом вернулись на свои места и начали следить за ходом забега.
– Ну вот, я же говорил! – воскликнул Сеня, когда тот самый «здоровенный конь» вырвался вперед с довольно большим отрывом. Весь ипподром возбужденно поднялся со своих мест, и большинство болельщиков в предвкушении трясли кулаками и потирали руки. Видимо, журналист был прав, и основная масса игроков действительно стремилась поставить на того, кто визуально был похож на самого крепкого и выносливого.
Однако уже совсем скоро ситуация в корне изменилась. Конь-здоровяк начал замедлять ход, и вдруг как-то обессилел и совсем уже отстал. Теперь он плелся едва ли не позади всех, беспомощно оглядываясь по сторонам и то и дело фыркая, как будто ему что-то мешало. Зато неказистая и невзрачная лошадка, выбранная нашим журналистом, резко вырвалась вперед, и, обогнав всех своих соперников, прибыла к финишу самой первой!
– Вот это я и называю скачками, мужики, – расплылся в довольной улыбке журналист.
Ну а реакцию остальных болельщиков трудно было описать словами. Такой смеси криков отчаяния, матерных ругательств и проклятий мне не приходилось слышать уже очень давно. Похоже, весь ипподром действительно поставил на того скакуна, и мы с журналистом оказались если и не единственными, то уж точно в меньшинстве.
После торжественного похода в кассу выяснилось, что вместо вложенной десятки, которую я одолжил для ставки, у Сени в руках оказался уже тридцатник.
– Вот это я понимаю! – довольный победой, воскликнул он. – А еще можно на следующий забег поставит?
– Нужно, – подтвердил наш новый знакомый.
Сеня задумался, видимо размышляю, отдать ли мне червонец сейчас или вложить все тридцать рублей в оборот.
– Че думать, Сень, если раз прокатило, то не факт, что в следующий раз снова прокатит, – пояснил я.
– Мих, а если все-таки прокатит снова? – зашептал он мне на ухо.
Я задумался: что с ними теперь делать? Можно, конечно, просто взять и уйти, оставшись в трехкратном выигрыше, но наш новый товарищ замолвил слово.
– Мужики, следующий забег вообще на верного будет ставка. Но там если ставить, то по-крупному – стольник.
– А если ставка не зайдёт? – Я приподнял бровь.
– Если не зайдёт, то это уже мои проблемы будут, я со своего кармана отдам, – с этими словами он с многозначительным видом приоткрыл свой карман, где был целый пресс советских рублей.