, но
Муханова находит поддержку со стороны Розенфельд, Барута и Бураго… Вся эта компания, видя, что Журавлева не примыкает к их группе и будет всячески тормозить их антисоветскую работу и может раскрыть их карты, начала общими усилиями травить ее, мешать ей в работе и восстанавливать против нее Соколову[57].
Журавлева пробовала и с другой стороны заходить – обвинила Муханову в краже книг из библиотеки. В пересказе Бурковой этот эпизод выглядит так:
Почему в библиотеке исчезают книги. Еще в 1931 г. Муханова взяла не записанную и не внесенную в библиотечный инвентарь ценную книгу из‐за границы – “Берлин” – по строительству городов, о чем Журавлева поставила в известность Соколову, и был скандал и истерика Мухановой. Факт повторившийся, т. к. еще в Институте Ленина Муханова взяла без спроса ценную английскую книгу и забыла ее на вешалке под своим пальто. Швейцар обнаружил эту книгу и заявил библиотечному начальству. Выяснили, почему эту книгу взяла Муханова, но до признания Муханова сваливала вину на других сотрудников[58].
“Истерика” случилась, скорее всего, потому, что обвинение не нашло подтверждения. Даже на допросе в НКВД Муханова категорически отрицала свою причастность к “хищению книг”, в чем ее обвинял следователь Каган. Найденная при обыске у Мухановой книга Sturm über Russland не имела библиотечного штампа, из‐за чего обвинения следователя выглядят неубедительными.
Но Журавлева не думала сдаваться, в ход пошла “тяжелая артиллерия”, и “противник” дрогнул,
когда Журавлева, не желая разговаривать с Мухановой, лично написала записку: “От такой дворянки и белогвардейки ничего другого ожидать нельзя”. До этого у Мухановой была истерика вследствие разговора с Соколовой. Записка была оставлена на столе у Мухановой под прессом. После прочтения этой записки у Мухановой была вторая истерика. (Причины ее от др[угих] сотрудников скрыли.) Она ушла со службы и на другой день совсем не явилась. Она говорила своей заместительнице в Кирпичстрое (Женя), что если комсомол прочтет эту записку и узнает, кто она, то грозит опасность не только ей, но и ее брату и семье. Может быть, ей не следует совсем являться на работу. (Исчезнуть – по ее словам.) После отпуска Муханова решила не возвращаться на работу совсем. Прогуляла 10 лишних дней. (Взяла записку у знакомого врача.) Журавлеву общими усилиями эта компания заставляет уйти. Перед уходом Журавлева подавала письменное заявление в ячейку ВКП(б) и местком, осветив факты своего ухода. Зайцеву [секретарю ячейки ВКП(б) ЦИК СССР. –