– Но это же несправедливо! – возмущённо воскликнула я, ощущая, как внутри разгорается гнев, словно огонь. – Я прошла все испытания и заслужила быть там!
Он нахмурил брови.
– Твоя магия там не работает, почему хочешь туда попасть?
Мне стало грустно.
– Всегда мечтала там побывать… – ответила честно, хотя, понимала, что мои слова не найдут отклика в его чёрством сердце. Ему наплевать на мои чувства.
– Мы не всегда получаем то, чего хотим. Таков реальный мир. Есть ещё вопросы? У меня много работы.
Я выпрямилась, немного успокоившись.
– Почему мой стражник – тёмный эльф?
– Он один из лучших охотников. Потерпи его всего три месяца, а когда вернутся ребята из похода, королевство снова будет под надёжной защитой, и тебе не понадобится личный стражник.
– Мне не нужна защита. Вы и сами это прекрасно знаете. Он будет мешаться под ногами.
– Это не обсуждается, если не согласна с моим решением, можешь написать заявление об уходе из академии. Я с радостью подпишу его.
– А Трэвис в курсе, что мой страж – дарк?
– Без ведома принца я бы не посмел приставить его к тебе.
Я впала в замешательство.
– И Трэвис на это согласился?
Он же ненавидит тёмных эльфов. Считает их низшей расой. Отбросами. Ничего не понимаю…
– Его высочеству важно только одно – чтобы ты выжила до конца этого учебного года, а кто тебя будет охранять – ему по боку. Так ты остаёшься здесь?
– Конечно, остаюсь, – с этими словами покинула кабинет.
В глубине души я всё ещё лелею трепетную надежду, что моё желание когда-нибудь исполнится, и у меня появится шанс побывать на Мёртвых землях. Все только и говорили об этом ужасном месте. Как представлю безжизненную пустошь, сердце начинает удвоенно биться. Вокруг столицы редко водятся ночные существа, поэтому мне жизненно необходимо было попасть на эти земли, где они обитают. Но, если ослушаюсь, то могу и вовсе вылететь из академии… Неужели последний год моего обучения я проведу здесь? Это так несправедливо…
Маттео
Эйлин оказалась настоящей загадкой. Мне хотелось поскорее её разгадать, только вот как приблизиться к ней?
Девушка сидела на старом антикварном стуле в мастерской академии. Я прислонился к дверному косяку и наблюдал за ней, как она с напряжённым лицом стругала деревянное копьё. С каждым нажатием ножа её губы сжимались в одну линию, а на лбу выступили мелкие капельки пота, несмотря на то, что в помещении было довольно прохладно.