Неспешно, вдыхая сырой весенний воздух, Владимир шел по знакомым улицам, раскланиваясь с каждым встречным. Все было, как всегда, но недолго…
Обрадовавшись, что дома тихо – Марго, видимо, успокоилась и висит на телефоне с подружками. Он растянулся на диване в гостиной прямо в одежде, скинув только обувь, и задремал в ожидании ужина. Сквозь сладкую дрему он слышал шаги через приоткрытую дверь, но лень было даже приоткрыть глаза. Поэтому не сразу пришел в себя от крика Елены, экономки, прямо над ухом. Увидев ее белые безумные глаза и перекошенное лицо. сразу понял, что случилось страшное.
Босиком взлетел по лестнице, понесся к Марго. Она сидела в кресле у открытой двери балкона, закутавшись в шаль. Перед столиком дымилась черная ароматная лужа разлитого кофе из валявшейся тут же разбитой чашки. На миг Владимир увидел, как же все-таки она постарела. Ее тонкая белая, в молодости будто светящаяся изнутри, кожа теперь была похожа на смятый серый пергамент. Пушистые черные ресницы, гордый разлет бровей и густая темная челка выглядели теперь гротескно и жутко. Отведя взгляд от лица, увидел руки, худые белые руки с посиневшими ногтями, вцепившиеся в подлокотники кресла. Марго не дремала, она была мертва.
Мысль прошила мозг острой болью. Не осознавая, что делает, он обошел хрупкий столик и упал на колени перед дорогим человеком, уткнувшись лицом в еще теплую кисть.
Колено неприятно попало в холодную жидкость под свесившейся до полу шалью. Опустил машинально глаза – темное пятно на брюках. Марго всегда пила очень крепкий кофе.
Так и сидел без единой мысли, пока дом не наполнили медики и полицейские во главе с приятелем. Кто-то помог ему встать и увел вниз, кто-то сунул в руки бокал с алкоголем и заставил выпить. В желудок провалился горячий ком, и та первая мысль, почти лишившая его сознания, снова больно запульсировала синей жилкой на виске и под глазом. Кто-то что-то спрашивал, кто-то чего-то от него хотел. Он отвечал, что-то делал, практически не понимая, что отвечает и что делает.
Прошло больше двух недель со дня кончины Марго. Ее трогательные старые подружки уже стали понемногу ослаблять игру в заботу о бедненьком сиротке. Дома стало спокойнее, но все равно не хотелось туда возвращаться. И снова все пошло своим чередом, как сказал бы дед, обожавший русские поговорки. Дни потянулись похожими друг на друга. Живые жили…