– Полина, у тебя здесь ошибка, – вздрагиваю от голоса учителя.
Тут же кончик ее ручки упирается в решение.
– Спасибо, сейчас исправлю.
Марина Николаевна идет дальше по классу, а я выдыхаю.
– Достала, – ворчит рядом Ритка. – И чего нас караулит?
– Решай молча, – шепчу ей.
Поворачиваюсь и тут получаю комочком бумаги по щеке. Сердито смотрю на Влада, он поднимает брови и показывает глазами на мою сумку. Я вытаскиваю мобильник и под столом открываю смс.
«Зайка, давай, выйдем! – просит Влад. – Нужна подзарядка».
Я краснею, а сердце заходится в груди пугливой птичкой. Мы с Владиком договорились временно скрывать наши отношения. А все из-за Марины Николаевны. Классуха доложила родителям, что у нас любовь-морковь, которая обоим мешает учиться.
Так и сказала отцу:
– Иван Михайлович, Полина рискует не получить медаль, если так дальше будет продолжаться.
Отец вызвал нас с Владом в кабинет и выстроил целый забор запретов: не встречаться, не созваниваться, не переписываться, по возможности не разговаривать. В его власти развести нас по разным классам, только смысла в этом нет, мы все равно будем сталкиваться в коридорах и столовой.
– Полина, Влад, – сурово насупил брови папка. – Я надеюсь на ваше благоразумие.
Смешно! Какое благоразумие в восемнадцать лет, когда весна, а душа поет от любви? Я и часа не могу прожить без Влада, каждую минуту хочу его видеть, касаться его, проводить с ним время.
А Козловского запреты будто подстегивают. Ему нравится шагать по краю пропасти, постоянно ловит меня вне школы. То затащит в проход между домами, то потянет к гаражам. Он такой горячий, что чувствую, еще немного – и сгорю в пламени его страсти.
Вот и сейчас Влад сидит лицом к окну, его зеленые глаза сияют в солнечных лучах, и, кажется, во все стороны летят искорки.
И я согласно киваю. Урок математики, близкие экзамены, выпускной – все уходит на второй план. Есть только Влад и я, наши чувства, отношения, взаимное притяжение.
У него притяжение больше, сильнее, агрессивнее, но все же.
Влад тут же поднимает руку.
– Марина Николаевна, можно выйти?
– Ты все решил, Козловский?
– Осталось записать ответ, – весело отвечает он.
Математичка кивает на дверь. Я выжидаю минуту и тоже поднимаю руку.
– У вас двойное… хм… недержание, Полина?
Она все еще сердита, сразу видно.
– Ага! – отвечает за меня вредный Макаров. – И двойной капучино.