Когда Стелла появилась из ванной, благоухая лавандовым мылом и мамиными духами, я уже вскрывала письма, сложенные аккуратными стопочками в корзинку.
– Что пишут? – спросила меня сестра, с размаху усаживаясь на свою кровать и зевая.
– Всё то же, – ответила я, просматривая очередное послание. – Стихи, признания, и никакого толку.
– Письма от графа Бранчефорте нет? – Стелла упала головой на подушку и закрыла глаза.
– С чего бы ему писать мне письма? – усмехнулась я.
Нож для бумаг затупился, и я взяла серебряную шпильку Стеллы, чтобы вскрыть следующее письмо.
Острие шпильки было запачкано воском, и я, поморщившись, вытерла пальцы и шпильку каким-то из писем. Наверняка, лентяйка Стелла снимала шпилькой нагар со свечей. Мама узнает – влетит обеим, между прочим. Стелле – за то что не бережёт ценные вещи, а мне – за то что за ней не досмотрела.
– Мало ли, – ответила сестра уже сонно. – Увидел мою сестру и влюбился, как и все в этом городке.
– Стелла, – позвала я её, пока она совсем не уснула, хотя собиралась слушать соловьёв всю ночь напролёт, – можно ли попросить тебя кое о чём?
– О чём? – пробормотала она, поудобнее зарываясь в подушку.
– Пойдём со мной на следующий сеанс к господину Эверетту? Мне скучно сидеть там одной, а так сможем поболтать…
– Хорошо, – она снова зевнула, что-то неразборчиво пробормотала, а потом до меня донеслось её ровное дыхание.
А как же соловьи?
Я с усмешкой посмотрела в открытое окно, за которым темнели деревья нашего сада. Что ж, похоже, соловьёв придётся слушать только лишь мне. Потому что мне спать совсем не хотелось. Перечитывая письма, я думала не столько о пылких признаниях в любви и витиеватых комплиментах моей красоте, сколько о разговоре, что подслушала в мастерской Эверетта. Со стороны графа это была не просто болтовня, не просто «новости о семье». Как он сказал? «Король помнит о вашей семье, не хотелось бы, чтобы вы о ней забывали».
Господин Эверетт приехал в Солимар за отдыхом и вдохновением, увидел меня и загорелся написать мой портрет. Разве не казалось мне это смешной одержимостью? А граф предостерёг семейного почтенного мужчину, чтобы он не давал ходу своим чувствам… Неужели, даже в столице ходят сплетни обо мне? Старая дева, которая не смогла выйти замуж, разбивает семью!.. Заголовок, достойный пера господина Ронбери. Или кого-то, такого же злоязычного, как он. Но пока Ронбери будет писать не о Роковой Роксане, а о вас, милорд Бранчефорте.