Это меня и спасло: челюсти первой псины щелкнули буквально в десяти сантиметрах от моей задницы. Я вскочил на ноги и тут же закрутил мельницу клинком, который с шумом рассекал воздух. Зверюга попробовала кинуться в лобовую, нахрапом – и тут же отскочила, роняя кровавые капли на грязную плитку тротуара.
– Ага! Так вы, суки, просто животные! – Это меня здорово воодушевило.
Мистического в них – только огонь в глазах да змеи из жопы, а так – всё те же мясо и кости! Можно рубать!
Обе зверюги уже имели повреждения: не смертельные, но болезненные, а на мне пока что – ни царапины. Все шансы на победу были у меня! Ободренный первыми результатами схватки, я потихоньку стал отступать в сторону калитки, стремясь свести на нет их численное преимущество. Твари определенно имели зачатки интеллекта: они просчитали такое мое желание и кинулись одновременно, атакуя в двух ярусах. Раненая в брюхо едва ли не стелилась по земле, примериваясь половчее вцепиться мне в ногу. А та, у которой я отбил ухо, с утробным рыком устремилась к моему горлу, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами от тротуарной плитки.
Змеи, растущие у них из задниц вместо хвостов, шипели и извивались.
План адских псин был всем хорош, но рана сделала одну из тварей неуклюжей – и я успел изо всех сил врезать ей ногой по морде, пяткой – в самый нос, отбрасывая на пару метров назад. Эх, чертовы шлепанцы смазали удар, мог бы и дух из чудища выбить! Но зато вторую на клинок принял крепко, как положено, рубанув наотмашь. Брызнула горячая кровь, псина рухнула наземь, я рубанул снова: сверху вниз, вгоняя острие карда монстру в череп.
С этой было покончено – оставалась одна. Чертова собаченция порыкивала, глядела на меня голодными глазами, жаждала моей кровушки и плевать хотела на резаную рану на собственном брюхе.
– Р-р-ра-а-а!!! – Я атаковал сам, помчался на нее, топоча, крича и раскручивая кард.
Не ожидавшая такого напора тварь попятилась, попыталась отступать, но я наносил один удар за другим, со свистом рассекая воздух, и наскакивал на нее до тех пор, пока не достал псину и, пустив твари кровь, рубил не останавливаясь, с ног до головы заляпавшись в красной жиже, пока не удостоверился, что и зверюга, и змея на ее заднице окончательно мертвы. А потом вернулся к калитке, подошел к трупу второй псины и одним махом отрубил голову и этой жопной змеюке на всякий случай. Фу, гадость какая!