Чутье подсказывало – снова поднимать меня в воздух и шмякать о рубероид волшебница не станет. Не такая уж она и злая, наверное. И в конце концов – я ответил на ее вопросы!
* * *
– И где ты ходишь? – поинтересовался Хуеморген. – Вон клиенты набежали, жрать просят, а мне собираться надо. Тебя полчаса не было! Опять с какой-то бабой завис?
– Оно как бы и да, а как бы и нет, – задумчиво проговорил я. – А новости разнообразные, дядя Фриц. С одной стороны, меня чуть не прибили, а с другой – завтра не придут изрешечивать из автоматов.
– А могли? – удивился гном, не отреагировав на «дядю». – Чего ж ты сразу не сказал?
– А тогда бы что?
– А тогда бы я тебя на работу не взял!
– Вот потому и не сказал!
– Действительно! – задумчиво почесал бороду Фриц. – Резонно. Давай фартук надевай и за прилавок становись. Тут у нас без изысков, всё просто. Просят кофе – делаешь кофе, просят сосиски – варишь сосиски. Вот что в меню написано – то и делаешь. Готовить-то умеешь?
– Сосиски-то? Умею! Но я еще не согласился тебя подменить. Я к тебе грузчиком нанимался, а не мастером на все руки! – Я поплескался немного под краном, смывая с рожи кусочки рубероида, а с рук – грязь и пыль.
– Пятьдесят денег за смену! – тут же предложил он.
– Видал я в гробу твои пятьдесят денег, – парировал я. – Тридцать процентов от выручки.
– Охерел совсем? Ты что – в бизнес-партнеры ко мне набиваешся? – Хуеморген ухватил себя за бороду и дернул.
– Погоди, пройдет время – умолять будешь! – погрозил ему пальцем я.
– Двадцать пять… – задумчиво проговорил гном.
– И нормальный кофе! – хлопнул по стойке ладонью я. – Зерновой! Плитка, железный лоток и песочек – речной, мелкий. И турочки – самые маленькие.
– Это зачем? – вытаращился на меня дядя Фриц.
– Кофе на песке буду варить!
– О-о-о-о! – обрадовался Фриц. – Это дело. Ладно, напиши список, я возвращаться буду – в юридику к Паскевичам-Эриванским заеду, там рынок богатый. Думаю, найдется всё! И кидай ты ту гоблинскую гостиницу, тут в каморке переночуешь – оно всяко удобнее…
– И сторожа нанимать не надо! – поддакнул я, поставив в мозгу зарубку про Паскевичей-Эриванских и юридику. – Можно мне платить. По двадцать денег за ночь.
– Ты точно урук? – снова насторожился Хуеморген. – Наверное, мамка – наша, кхазадская баба! Я ему ночлег предлагаю, а он деньги с меня требует за то, что дрыхнуть тут будет! Какой ушлый, только посмотрите!