– Давай куда-нибудь сходим, займемся наконец чем-нибудь. Ну пожалуйста, – просит Элиза.
Она рассеянно берет с кровати футболку с логотипом Grinville High – нашей школы – и, как тряпкой, оттирает ею горчичное пятно со своей рабочей формы. Подумаешь, ничего особенного. Всего лишь футболка, в которой я сплю, и все же я чувствую, как сердце сжимают коготки неприязни.
Не буду отрицать, что часть меня хочет сказать «да», плюнуть на все и отправиться погулять вместе с Элизой, но это хилая, крошечная часть, раздавленная бетонной плитой огромной ответственности. Единственный реальный выход в подобных ситуациях – полностью проигнорировать присутствие Элизы и продолжить играть, что быстрее всего заставит ее уйти, потому что она не считает и никогда не считала скрипку чем-то интересным. Однажды она назвала ее «гитарой для зануд».
Вместо того чтобы сыграть свое сольное произведение, я исполняю короткий отрывок из «Увертюры до мажор» Фанни Мендельсон – один из тех, которые частенько застревают у меня в голове. Бедняжка Фанни – вся семья подшучивала над ней, игнорируя ее талант и лелея надежды лишь на то, чтобы удачно выдать ее замуж. Всегда оставаясь в тени своего дурацкого братца Феликса, Фанни упорно трудилась, но так и не смогла достичь тех высот, к которым стремилась.
Элиза со вздохом поднимается с кровати, будто музыка сама по себе является тяжким бременем, постоянно лежащим на ее плечах, в то время как для меня это то единственное, что держит меня на плаву как здравомыслящее человеческое существо. Я не совсем расслышала, что она сказала, выходя за дверь, но кажется, это было что-то вроде: «Счастливо оставаться наедине с самым одиноким человеком на свете».