Я смотрел на это видео, и меня пробирал дрожь. Это был я, но в то же время и не я. Я видел себя, как будто со стороны, и меня пугала моя холодность, моя безжалостность.
На экране появилось еще несколько кадров, которые я не помнил. Как я осматриваю газеты с заголовками про убийства, как рассматриваю досье с фотографиями изуродованных женщин. И в какой-то момент, я увидел себя на улице. Я шел по городу, как будто меня куда-то тянуло, пока не оказался у старого заброшенного склада. Я увидел, как я зашел внутрь и исчез из кадра.
И тут меня осенило. Я вспомнил это место. Я вспомнил это чувство, которое тянуло меня туда, как будто я был привязан невидимой нитью. И вместе с этим воспоминанием, на меня нахлынули обрывки других воспоминаний. Лезвие, кровь, крики. И в этот момент я понял, что видео не врет. Я действительно был там. Я действительно был причастен ко всему этому.
– Ну что, – сказал следователь. – Вспомнили что-нибудь?
– Я… я был там, – сказал я, задыхаясь. – Я был там.
– Где? – спросил следователь.
– На складе, – ответил я. – Я вспомнил.
– И что вы там делали? – спросил следователь.
– Я не знаю, – ответил я. – Я не помню.
– Вы снова лжете, – сказал следователь. – Мы знаем, что вы были там. И что вы там нашли.
Я молчал. Я понимал, что они знают все. И мне больше нечего скрывать.
– Там был нож, – сказал следователь. – Нож, которым вы убивали своих жертв.
– Я… я не помню, – сказал я.
– Вы его взяли, – сказал следователь. – Мы видели это на видео.
– Это был не я, – сказал я. – Это был какой-то другой человек.
– Это были вы, – сказал следователь. – И вы должны ответить за свои деяния.
Я посмотрел на следователя и почувствовал, как во мне что-то ломается. Я больше не мог отрицать свою вину. Я был убийцей. И я должен был это принять.
– Хорошо, – сказал я. – Я признаюсь.
– Признаетесь в чем? – спросил следователь.
– Я убил их, – сказал я. – Я убил всех этих женщин.
Следователь молча смотрел на меня несколько секунд, словно не веря своим ушам.
– Вы понимаете, что это значит? – спросил он.
– Да, – ответил я. – Я понимаю.
– Вы понимаете, что вы сядете в тюрьму на всю оставшуюся жизнь? – спросил следователь.
– Да, – ответил я. – Я понимаю.
– И вы готовы к этому? – спросил следователь.
– Да, – ответил я. – Я готов.
В этот момент я почувствовал, как во мне что-то меняется. Страх и отчаяние, которые мучили меня все это время, уступили место какому-то странному чувству освобождения. Как будто я, наконец, нашел свое место в этом мире.