Вой публики я услышала сразу. Его я не могла ни с чем спутать, ведь так не могли кричать ни дети, пришедшие в кинотеатр, ни старушки, сидящие на креслах в театре. Это был клуб. Стрип-клуб. Рай для разврата, алкоголя и потерянных душ. Паника… Вот, что я почувствовала, услышав голоса. Сердце вновь упало в пятки, дыхание перехватило, но больнее всего было пережить воспоминания. Они сложились в один колючий ком, проникли в моё сердце и разбились там на сотни маленьких колючек, разбегаясь по венам и уничтожая моё тело целиком. Больно, холодно, обидно и мерзко. Я бегу обратно, врезаюсь в закрытую дверь и понимаю, что выхода нет.
Бегу к краю сцены, чтобы спрыгнуть оттуда, но меня останавливают мужские руки, так и норовящие дотронуться до меня. Мерзость. Я смотрю по сторонам. Стою я на круглой сцене, которая переходит в прямоугольный подиум, похожий на дорожку для моделей. По бокам от меня находятся похожие сцены, окружённые огоньками, где девушки вроде меня извиваются в разных позах, пытаясь удовлетворить всех разом.
– Танцуй! – кричат мне.
Я дрожу… Всё холодеет, я чувствую, как паника переходит все границы. К глазам подступают слёзы, и я безнадёжно сажусь на пол возле двери, обнимая себя руками и стараясь укрыться шторами, которые закрывают железную дверь. Слёзы… Который раз, вы, гадкие создания, пытаетесь выставить меня жалкой? Кто притащил меня сюда? Кто так хочет моих унижений? Кто снял с меня рубашку и, лапая моё тело, надел на меня эту ужасную форму?
– Танцуй! – снова кричат мне, и я чувствую пронзительную боль в спине. Плеть. Я помню это ощущение. Охранник, стоящий возле моей сцены, ударил меня плёткой, заставляя работать. – Ты никуда не уйдёшь, пока не заработаешь.
Снова удар. Мой крик вырывается, как и слёзы. Они текут по щекам, и я вспоминаю, как натягивала на лицо улыбку, танцуя на похожей сцене пару лет назад. Сейчас многое изменилось. Мой характер, моё тело, моя кожа. Она стала бледнее, обтягивая кости. Да, я ужасно похудела и теперь была чуть ли не таким же цветом, как мои волосы.
– Отпустите меня! – кричу, а потом вою от боли. Ещё один удар.
Ноги трясутся, я заставлю их себя поднять и выставляю руки в сторону, медленно шагая вперёд и опуская голову. Начинаю танцевать, чтобы они прекратили бить меня. Всё умолкает. Всё, кроме музыки. Всё, кроме звуков наливающегося алкоголя. Я смотрю в сторону звука и слышу, как умолкает и моё сердце. ОН. Это ОН. Чёртова змея. Чёртов Бермудский треугольник. Он смотрит на меня своими чёрными глазами, поднимает свой бокал коньяка или виски в стиле Ди Каприо, улыбается и прищуривает глаза, отпивая яду. Он сам яд. Тяжело убить того, кто убивает сам. Яд… Отрава. Тейлор Мёрфи.