Мелодия для короля - страница 27
Лиззи, кротко опустив глаза, поднесла темно-синий халат, расшитый золотыми звездами. Реми поспешно сунул руки в рукава и запахнулся, сообразив, что все это время стоял в чем мать родила.
– Хоть бы спасибо сказал! – беззлобно буркнул он и демонстративно отвернулся.
– Ладно, ладно, ваше величество, – с улыбкой сказал Микель, – вы победили. Сдаюсь. Вы спасли мне жизнь, хотя сами и поставили ее под угрозу. Теперь я перед вами в долгу и сделаю все, о чем попросите. – Он заметил, что Реми просиял, и добавил: – Ключ не отдам. А в остальном – что угодно.
Король сразу насупился.
– И что же это за ключ? – спросила королева, которая до этого момента молча наблюдала за ними. – Неужели он настолько ценен?
– Нет, ваше величество, – сказал Микель. – Это память о моем хорошем друге, не более. Он погиб.
Реми взвился:
– Неужели какая-то память о каком-то друге для тебя важнее собственной жизни?
– Увы, это так, – пожал плечами Микель.
Реми смерил его холодным взглядом и направился к двери.
Королева вдруг охнула и остановила сына. Наклонив к себе его голову, она встревоженно воскликнула:
– Милый, да у тебя кровь! Лекаря сюда! Срочно!
Микель поспешно повернулся. Увиденное заставило его побледнеть: из уха монарха стекала темная струйка.
Реми потер ладонью висок, и пальцы его окрасились алым. Он тупо уставился на них, пошатнулся, обмяк и без сознания рухнул на пол.
Глава 6, в которой завеса тайны слегка приподнимается
Рядом были слышны голоса. Большей частью знакомые. Кто-то спорил, кого-то уговаривали, кто-то не соглашался. Открывать глаза не хотелось, слышать ругань и крики – тоже. Голова была словно чугунная, голоса звучали гулко, как будто доносились из огромной бочки или гигантского чайника. Наконец кто-то потребовал тишины и выгнал крикунов взашей. Воцарилось долгожданное молчание.
Логично рассудив, что остался в комнате один, Реми разлепил веки и с удивлением обнаружил сидящего у изголовья кровати Микеля. Взгляды их пересеклись. Притворяться спящим было поздно.
– Ты тут зачем? – тупо спросил король и не узнал своего голоса.
Микель виновато улыбнулся. Когда он заговорил, Реми снова показалось, что звук доносится будто из надетой на голову шерьера кастрюли. Пришлось как следует поднапрячься, чтобы разобрать слова:
– Это я виноват, что вы пострадали.