Поревола не была изначально глупой. Её интеллект привлекал внимание местных полукриминальных элементов и они, люди с деньгами, даже гордились её обществом. Со временем они охладели к излишне экзальтированной сексуальной подруге. Потом её стали избегать и некоторые милицейские чины, также замеченные в связи с Иудовной.
На описываемый момент ей шёл двадцать пятый год и, с лёгкой руки Эдуарда Успенского, все звали разгульную даму Порькой Иудовой. Порька четырежды выходила замуж, но больше двух месяцев супружеской жизни не выдерживала. Сестра мучалась с ней, будучи не последним человеком в городе и отчаянно пыталась как-то выправить положение. Никакие педагогически-воспитательные усилия толка не возымели. Нина Васильевна донельзя намаялась с мерзавкой, иной раз, измученная сестричкой, впадала в состояние эмоционального срыва. Более восьми лет нервотрёпки не лучшим образом отразились на психике педагогини. Порька начала чудить после выноса теля Сталина из мавзолея, а годы между полётом Терешковой, до гибели космонавта Комарова, её популярность достигла апогея. После событий «Пражской весны» на неё уже смотрели, как на бросовый товар…
Когда Людмила выпали ла в лицо завучу неосторожную фразу, она мало задумывалась о последствиях. Для Нины Васильевны же, слова старшеклассницы были равносильны пощёчине. Спустя полгода месть вылилась в неполучении серебряных медалей как Людмилой, так и Юрой.
Но несколько забежал вперёд. Следует рассказать, как рассорились Нина Васильевна и Эдуард Успенский. Студентка педвуза Нина Севостьянова относилась с великим скепсисом к литературным потугам будущего сказочника. Она твердила с упрямством, достойным лучшего применения:
– Эдик, если уж писать, то о Ленине. Тема неисчерпаемая, бери пример с Мариэтты Шагинян и других серьёзных авторов и, на ближайшие пять-десять лет работой обеспечен. Зачем сочинять какие-то дурацкие сказки, которые никому не интересны?
Острословец отвечал со смехом:
– Значит, дурацкие сказки о Ленине сочинять можно, и читатели жаждут их заполучить?
– Никакие это не сказки, слегка романтизированные истории…
– Хорошо. Дай мне лист бумаги и авторучку. А я тебе слегка приукрашенную историю о вожде напишу. Ты её сохрани на память.
Бумага и ручка были предоставлены, а будущий «папа» Чебурашки набросал короткий стишок, поставил дату и расписался. Текст гласил: