И за этого, хрипящего на полу от моего удара ножом, мне тоже не плохо. Нет ощущения грядущего воздаяния, или мук совести – единственное, что меня тревожит – это как вывести из-под удара моего Г.Е., потому что он мне еще пригодится. Но мысли только кружатся одна за другой, и ни одной новой не появляется. Подбираем свой телефон, брезгливо отираем его, собираем раздебаненный кардхолдер, садимся на колченогую табуретку посреди коридора и смотрим, как руки чужака двигаются все медленней, и как кровавая лужа растекается по полу все дальше и дальше. Переступаем ногами, чтобы не замарать красивые ботинки ценой в полугодичную зарплату секретарши, и смотрим снова, надеясь, что какая-нибудь идея, все-таки, придет.
Но вместо этого через пару минут в глаза затекает мрак.
Вокруг влажно и немного липко, и даже в глаза словно горячей водой плеснули. И запах – тяжелый запах отходов, немытого тела, больного нутра и почему-то слез или соли. И еще боль.
Такая ужасная, разламывающая боль, заставляющая гореть изнутри глаза, мешающая думать нормально, дозволяющая мысли только об одном – как от нее избавиться. Так плохо, больно, плохо!.. Пытаюсь подняться на локте, но он соскальзывает, и я снова плюхаюсь обратно, и затылок больно бьется о поверхность, с таким ощущением, словно уже по шишке или набитому синяку.
Больно. Даже смотреть больно, даже составлять любую сознательную мысль. Больно так, что хочется выскрести себе глаза, чтобы добраться до их обратной стороны, где поселилось горячее и напряженное ощущение. Я слышу какой-то странный звук, и не сразу понимаю, что он идет от меня – я вою, подвываю как зверь, и против всякой разумной мысли начинаю биться головой обо что-то, пытаясь выключить себя нафиг, чтобы просто не чувствовать, раз я не могу справиться со своими ощущениями. Тело владеет мной, а не я телом – я в плену внутри, пока полная отчаянной боли плоть стремится к темноте и пустоте.
Вместо пустоты приходят странные видения о других мирах, в которых люди и предметы – всего лишь плоские рисунки, и третьим измерением служит только время. Все двигается в бесконечном плоском мире, с плоской планетой, плоским космосом, все заняты изучением того, что пространство как будто искривлено, и это искривление меняется – пока не оказывается, что этот плоский мир заключен в рулоне туалетной бумаги в грязном сортире придорожной заправки.