Вокруг продолжали шептаться, позабыв о делах в огородах.
Наконец, проходя мимо одного из домов, я чётко разобрала разговор.
– Ну ты слышала? Старейшина разрешила пустить чужака. И не кого-нибудь, а канема!
Я едва не споткнулась, и, ухватившись за покосившийся забор, застыла на месте, ошеломлённо посмотрев на двух беседующих фокс.
– Канем? – мой голос сорвался. Сердце в груди замерло в ожидании ответа.
– Канем! – сказали фоксы одновременно, глядя на меня округлившимися глазами. И хотя я даже не знала их имён, они наперебой принялись мне рассказывать, что старейшина допустила канема в Лисьи земли, чтобы он вылечил свою душу. Впервые за последние триста лет сюда пришёл чужак.
Это может быть какой угодно канем.
Это может быть мой канем.
– И когда он придёт? – выдавила я, тупые концы ограды впились в мои ладони. Разум повторял, что это невозможно. Но глупое сердце билось с отчаянной надеждой.
– Ты разве не слышала? Он бродил возле границ три дня, и Ингар-Моран после обеда пошёл встречать его по приказу старейшины!
– Подумать только, чужак в Лисьих землях… – проговорила вторая собеседница, но я её уже почти не слышала.
Чужак для них. Но не для меня.
Я обернулась в сторону леса. Солнце уже опустилось за макушки деревьев, подсвечивая их золотом. Облака переливались розовыми и оранжевыми красками.
Гость может оказаться кем угодно. Но всё моё лисье существо верило в одно – он именно тот, кого я надеялась встретить.
Губы сами по себе изогнулись в слабой, но радостной улыбке. Тоска, стискивающая грудь, вдруг стала ещё сильнее, почти невыносимой. Теперь, когда он был поблизости, она едва не разодрала меня изнутри, душа со всей силы потянулась к нему навстречу, призывая тело сорваться с места и бежать.
Птицы где-то далеко в лесу взметнулись вверх. Из-за деревьев вышел недовольный Ингар-Моран, но в одиночестве, наверняка оставив гостя позади.
С той стороны в деревню вела только одна тропа.
Больше не мешкая, я обернулась лисой и понеслась вперёд.
Магнум здесь.
***
Магнум впитал в себя запахи и звуки природы. Здесь лес казался другим, словно добрым, но могущественным и предостерегающим. И отказывался пускать его за невидимую границу. Магнум блуждал три дня, надеясь, что фоксы всё же выйдут ему навстречу. Сам он никогда бы не смог найти нужную тропу.