– Тогда ему двадцать три, что ль, выходит? – затупил майор. – Ну, ты сам-то понял, чего ляпнул?
– Так-то не я, тащ майор! То Ильюшин утверждает! И еще, тащ майор, вы только с лавки не падайте, а лучше зацепитесь за что-нибудь…
– Заинтриговал, стервец! – хмыкнул майор. – Давай, удиви!
– Старик утверждал, что является… вернее, являлся в прошлом… сотрудником ГУКР НКО СМЕРШ!
– Ты хоть понял, что сейчас сморозил? – голос майора неожиданно стал звенящим и колючим. – Если это глупая шутка…
– Да какие шутки, товарищ майор? Показания младшего лейтенанта Ильюшина запротоколированы надлежащим образом! Можете сами ознакомиться!
– Не знаю, кто из вас двоих свихнулся, но вот это – натуральная херня! А то и вредительство… Нашей службе еще и месяца нет! В каком, на хрен, прошлом, Егоров? Что за глупый розыгрыш, старший лейтенант? Ты меня решил на вменяемость проверить? Кто под меня роет? Подполковник Косицын? До сих пор, падла, забыть не может, как я его жирной харей в его же собственное дерьмо макнул?
– Вот я слушаю, тля, и диву даюсь, – от тупой перепалки уполномоченных сотрудников СМЕРШа, можно сказать, элиты органов государственной безопасности, у меня, похоже, давление подскочило и голос прорезался, – вся страна, сука, кровью на передовой умывается и жилы в тылу на производствах рвет, победу приближая! А тут два гребаных засранца выясняют меж собой кто под кого роет и кто кого кроет! И не совестно, товарищи офицеры?
При первых звуках моего скрипучего голоса лейтенант едва с лавки не сверзился:
– Он блокираторы продавил!
– Не дергайся, Егоров! – рявкнул майор, технично выхватывая пистолет из кобуры.
Я почувствовал прикосновение прохладного металла к своему виску.
– Только дернись! – предупредил меня майор. – Будешь мозги по всему салону собирать! Если бы продавил, стал бы он лясы с нами точить? – постарался успокоить Егорова Станислав Борисович.
– Ну да – уже бы формулой вхреначил! – облегченно выдохнул летёха. – Снотворное, выходит, полное дерьмо?
– Да это вы, ребятки, полное дерьмо! – выдавил я через силу. Стоило мне немного успокоиться, как голосовые связки, вновь начало сковывать, так что слова лезли из глотки с большим трудом. – Я и вашему капитану пытался втолковать, что время теряем! Но он, сука, рогом уперся… – Всё, в воспаленной глотке словно комок встал, и я окончательно замолк.