– Но ведь какой-то вид сложнее всех остальных?
– Все они непростые, – возразила я.
– И всё же? Анатомия мозга и нервной системы предполагает, что именно ваше направление по сложности на первом месте. Вывод: вы можете всё.
– Нет. Я не могу всё. Каждая хирургическая специализация уникальна и требует не просто мастерства и знаний, полной самоотдачи. Любая операция, от удаления аппендикса до пересадки сердца, может спасти жизнь. И каждый врач, будь то хирург, педиатр или терапевт, несёт огромную ответственность. Это не просто работа – это призвание, требующее непрерывного обучения, стрессоустойчивости и готовности принимать сложные решения, от которых зависят жизни людей. Ошибки здесь непростительны, а успех измеряется не деньгами, а спасёнными жизнями!
Я говорила горячечно, Аоки и Кэнсин слушали чуть ли не открыв рты – они впервые видели меня столь взволнованной.
– Поэтому я не могу выделить кого-то и возвести на пьедестал, – закончила я и, взглянув в лицо Грея, вдруг поняла по выражению его глаз… Он просто поддразнивал меня. – Вы это специально?
– Обычно, леди Белла, вы весьма сдержанны, и вас сложно по щелчку пальцев вывести на эмоции. Но сейчас я увидел вас совсем другой.
Да уж. Улыбнувшись, я откинулась на мягкую спинку кареты и сказала:
– Люблю удивлять.
– Вы такая загадочная, леди Изабел-ла, – сделал он акцент на моём имени, ласково протянув букву "л", отчего я невольно смутилась, – и мне бы очень хотелось понять, откуда вы взялись, такая необыкновенная?
– Тот же вопрос и у меня к вам, лорд Грей. Вы выглядите как типичный молодой аристократ, но ведёте себя иначе: говорите свободно, мыслите широко, не боитесь грязной работы и общения с простолюдинами. Явное несоответствие формы и содержания.
– Туше, – хмыкнул Максимилиан.
В ответ я лишь кивнула. Мы замолчали, карета двигалась плавно, в приоткрытые окна доносился перестук лошадиных копыт и голоса людей, вставших в такую рань, чтобы успеть на работу.
И при этом, даже не глядя друг на друга, мы оба точно знали: я думаю о Максимилиане, а он размышляет обо мне.
Королевская лечебница возвышалась на холме между Верхним городом и купеческим районом. Она была большой, в три этажа. Её фасад из красного кирпича с белоснежными колоннами и широкими окнами напоминал дворец. Шикарная мраморная лестница вела к массивным двустворчатым дубовым дверям, украшенным искусной резьбой. По обе стороны от входа располагались фонтаны, с журчащей кристально чистой водой. Внутренний двор, засаженный липами и каштанами, служил местом отдыха для выздоравливающих пациентов. Здесь же разбили небольшой сад целебных трав: гордость местных травников.