Он вновь замолчал. Веславе стало не по себе от его молчания и наступившей тишины, которая словно обвиняла и ее в том, что Оскар потерял всех своих близких.
– А почему гордыня? – наконец спросила она.
– Я всегда был вторым и не мог смириться с этим. Я восторгался им до отчаяния и ненавидел его одновременно. Он везде обходил меня. Мой кузен Смилек… В школе он учился лучше меня и всегда имел успех у девочек. В шахматных боях он был силен и снисходительно давал мне фору. Когда я хотел поступить в польскую армию, меня не приняли из-за плохого зрения, а он сразу оказался в артиллерии, правда, через два года ушел из армии, но тоже по собственному желанию. Ему все давалось легко. И когда мы оба познакомились с Хеникой, она предпочла его. Нет, это было не так. Я первым познакомился с ней и сразу влюбился в нее. Мы даже вместе ходили несколько раз в кино, и она явно благосклонно относилась к моим ухаживаниям. Пока не встретила Смилека… Через две недели Хеника призналась, что предпочла бы видеть во мне друга, а еще через месяц стала невестой Смилека…Он всегда был первым и здесь тоже обошел меня.
Поэтому, когда меня познакомили с Ханой, я назло им всем почти сразу сделал ей предложение. Жениться – так жениться, думал я. Только потом я понял, что эта встреча была мне послана небом. Давид, старший брат Ханы, жил в Америке, имел здесь небольшой бизнес, шоколадную фабрику, и искал компаньона. Мы к тому времени открыли кондитерскую, но дело продвигалось очень туго. И я сразу согласился на предложение Давида войти в его дело. Мы уехали в тридцать седьмом году, наш Гарри родился уже в Америке.
– А Смилек?
Веславе почему-то хотелось верить, что и счастливчик Смилек уехал в Америку или еще куда-нибудь, где удача не изменила ему.
– Смилек? – задумчиво переспросил Оскар, подперев лицо руками.– Смилек с Хеникой тоже уехали из Казимежа – в Величку. Там у них родилась дочь. Представьте себе, Веслава, у моего кузена ко всем прочим его достоинствам была хорошая коммерческая хватка. В Величке он открыл табачный магазин. Мы почти не общались после моей и его женитьбы. Но перед отъездом в Америку я все-таки поехал в Величку. Домой к ним не пошел, не хотел видеть Хенику. Я еще тот характер имел в молодости. Зашел к Смилеку в магазин, попрощался. Он выглядел очень довольным жизнью. Обнял меня и пожелал удачи. Он, наверное, и не догадывался, что я бегу из Польши, потому что он удачлив, а я – нет… Вам еще интересно знать, что произошло дальше со Смилеком? Дальше была война… Удача отвернулась от всех них.