Эймерик слегка поклонился в знак полного повиновения.
– Займитесь подготовкой, – в голосе папы послышались ласковые нотки. – Не торопитесь. Потом поезжайте в Шатийон, и, если там действительно есть еретики, устраните их, но воздействуйте больше на душу, чем на тело. Держите нас в курсе приготовлений.
Когда Эймерик направился к выходу, многие сановники в пышных одеждах и роскошных шляпах с презрением оглядели его простую белую рясу и черный плащ с капюшоном. Они явно завидовали вниманию, которое папа оказывал столь ничтожному человеку. Но еще сильнее была зависть тех, кто знал, что ничтожным этого доминиканца нельзя назвать ни в коем случае.
В последующие четыре месяца Эймерик занимался подготовкой к поездке, тщательно продумывая каждую деталь, даже самую незначительную. Первым делом вызвал в Авиньон отца Хасинто Корону, который помог ему провести нескольких важных процессов в Арагоне и Лангедоке. Главными достоинствами отца Хасинто были благоразумие, человечность, исполнительность и простота манер, что инквизитор особенно ценил.
Затем он послал в Шатийон несколько доверенных людей под видом торговцев и путешественников, которым было поручено сообщать обо всех трудностях, возникающих в пути, любых подозрениях в еретичестве и особенностях политического климата этих долин. Одному из посланников, молодому человеку из полумонашеского ордена Прованса, болезненному на вид, но очень наблюдательному, Эймерик поручил задержаться в городе до своего прибытия и постараться как можно глубже окунуться в местную жизнь.
Кроме этого Эймерик решил взять с собой двух опытных монахов-утешителей, палача с двумя помощниками и десять вооруженных солдат под руководством капитана, уважаемого за верность и храбрость. От участников поездки, вне зависимости от их происхождения, требовалась не только глубокая преданность католической вере, но и хорошее владение франко-провансальским языком. Более того, инквизитор получил разрешение взять в Шатийон сеньора де Берхавеля. Он очень ценил нотариуса, который тринадцать лет назад сыграл немалую роль в назначении Эймерика Великим инквизитором Арагона, а позже провел с ним множество судебных процессов. Отец Николас отдавал должное профессиональной компетентности де Берхавеля, а также его огромному политическому влиянию, о чем было сложно догадаться, глядя на этого невысокого человека с ничем не примечательной внешностью.