Папа служил начальником отдела в проектно-изыскательском институте с месячным окладом в «двести двадцать рублей плюс надбавка», но знал жизнь изнутри, всю юность провёл в экспедициях в тайге, за что был награждён медалью «За строительство БАМа», но так и не получил полагающуюся ему от государства машину. Просто ему не повезло, он родился в блокадном Ленинграде, и возможностей у него не было совсем. Не то, что у нас – последнего советского поколения.
Сегодня я бы ему сказал: «Пап, ёлку можно было бы и не продавать, понимаешь? Ведь, несмотря на то, что за шестьдесят лет все мы упустили тысячу возможностей, благодаря нашей дружбе и партнёрству мы оказались там, где и хотели». Да он бы и сам понял это, если б только увидел бы меня, стоящего рука об руку со своими лучшими друзьями, презентующего самое крутое сооружение во всей Москве. Да что там, во всей России! Это непременно обрадовало бы отца, будь он жив.
– Мы сделаем это, друзья! – сказал я в микрофон, и мой голос, многократно усиленный, прокатился по просторному тёмному залу, увенчанному стеклянным куполом.
Мы впятером выстроились в шеренгу на высокой сцене, и теперь каждый из нас должен был произнести свою часть официальной речи, которую нам раздали заранее. Мельком глянув в листок, я прикинул цифры и считал, что готов к этому испытанию публичностью.
Позади какой-то умник-декоратор разместил наши застывшие в разных позах фигуры в полный рост. Я не успел хорошенько их рассмотреть, но было похоже, что нужно занять строго определённое место и оказаться прямо перед своим двойником. Кажется, мне об этом говорили. Я окинул взглядом свою копию снизу вверх: картонный Бульд уткнул одну руку в бок, а вторую в задумчивости поднёс к подбородку. Как только я сделал то же самое, в зале зааплодировали.
– Мы правильно встали? Это точно я? Мне кажется, я всё-таки повыше…
Послышались одобрительные смешки.
– Ладно, приступим к делу. Поздравьте нас! Теперь Компания станет абсолютным российским лидером по объёму торговых площадей.
Софит был направлен прямо в лицо, и я сощурился. Ассистентка оператора замахала руками, свет сместился. Сегодня мы сняли Four Seasons Hotel Moscow целиком, и почти все рожи, что я видел, были мне знакомы. Некоторые из них – влиятельнейшие люди страны: члены правительства, губернаторы регионов, теневые авторитеты, – огромный зал просматривался как на ладони. Я уже заприметил столик с двумя вице-премьерами с советниками, рядом с ними – вся, так называемая, банда разумовских в полном составе. От этого я ошалел. Не пригласить их было нельзя – обидятся, но отсадили бы подальше от госсектора, додумались, тоже мне. Прямо у сцены сидел российский ястреб – секретарь Совета Безопасности в окружении молодых чинуш, я удивился, что Президенту удалось его заполучить, этот тип редко притаскивался на такие мероприятия. В список приглашённых включили членов совета директоров, топ-менеджеров Компании, наших инвесторов и партнёров, личных друзей акционеров. Задние ряды занимали представители, кажись, всех СМИ без исключения, меня уже подбешивали фотоаппаратные вспышки и глазки телекамер.