Бактерии шагали по городам и сёлам. По всей стране повылетали из своих гнёзд пластиковые окна и накрылись медным тазом иномарки. Малоимущий слой населения оказался в колоссальном преимуществе.
Запад спохватился не сразу. Москве ещё полгода удавалось делать вид, что у нас ничего не происходит. Как только правда всплыла наружу, Россию объявили страной под карантином. Но разве ж её удержишь – такую эпидемию? Хуже средневековой чумы! Русскую бактерию на западе окрестили «Неваляшкой» в честь знаменитой российской куклы, которую невозможно свалить с ног. Бактерия оказалась чем-то очень схожим, против неё не нашлось эффективного средства, и она за считаные дни развалила до основания экономику всех передовых стран. Больше всего пострадали США, у которых неожиданно стали рушиться небоскрёбы, хотя сами строительные компании уверяли своих граждан, что не использовали в строительстве пластик. Правительство, кстати, поддержало эту версию и подкрепило её выступлениями учёных, которые клялись, что на другом полушарии у русских бактерий поменялась магнитная полярность, и они, помимо пластика, начали жрать бетон.
Фигня на постном масле и наглая провокация – учёный это точно знал. Его бактерии не могли жрать бетон, они были заточены только под пластик.
Мировая катастрофа учёного не коснулась. Он уехал в деревню к бабушке, где происходящего кошмара практически не заметили. Уклад там сохранился патриархально-советский – железные грабли на деревянной ручке да водонапорные колонки – чего им сделается? Правда, однажды у всей деревни пропали пластиковые вёдра, и жители долго гадали, что это было: масштабное хулиганство или отлично организованная операция по борьбе с излишками. А на днях пришла растревоженная соседка и сказала, что ночью неизвестные стырили у неё все крышки на банках с вареньем – больше ничего не тронули, и, что примечательно, прикованный цепью к воротам пёс ни разу не тявкнул.
Учёный слушает всё это и помалкивает. Он согласен с правительством США – народ не должен знать правду, ему так спокойнее. Но вечерами учёный вспоминает Настю, её восторженную фразу: «А хахалей-фокусников у меня ещё не было!» – и сплёвывает табачную слюну: дура, мать её!..