вокруг колышка и в самом деле нашел крысиную нору, она пряталась на глубине в один
чи. А в ней лежала кукуруза – полчашки, а то и больше. Старик выгреб все до последнего зернышка, вместе с пометом, а потом отправился на другое поле и проделал там то же самое.
Долгое время дни Сянь-е проходили в трудах и заботах. Рано утром он просыпался и шел к деревенскому колодцу отжимать тюфяк, затем возвращался на поле завтракать, а после завтрака садился выбирать крысиный помет из зерен. Сянь-е складывал помет в отдельную чашку, и когда она наполнялась до половины, закапывал ее содержимое под кукурузой. После обеда обязательно было поспать, и хотя солнечные лучи прорывались сквозь навес, деревянная лежанка спасала от жара, которым дышала земля. В иные дни лежанку обдувало прохладным ветерком, и старик крепко засыпал, а когда просыпался, алое солнце уже уходило за горы. Сянь-е снова шел к деревенскому колодцу, отжимал с тюфяка полведра воды, и наступала темнота. Поужинав, старик и пес подсаживались к кукурузе, слушали тишину и дышали прохладой. Сянь-е задавал псу и кукурузе вопросы, которые занимали его больше других, например, почему пшеница и кукуруза всегда выпускают только по одному листу? Пес и кукуруза беспомощно молчали, не зная ответа, а старик закуривал трубку, крепко затягивался и говорил: ну, давайте я вам растолкую. Кукуруза с пшеницей растут в поле, потому и листья выпускают по одному. Они же злаки. А коли ты не злак, а дерево, то и листья, будь добр, выпускай по две штуки за раз. В иные ночи, когда в поле шелестел ветерок, вопросы старика становились еще мудреней. Говорит однажды: вот послушайте, в деревне нашей как-то гостил один ученый – староста покойник тогда еще жив был. Ученый этот рассказывал, будто земля наша вертится, сделает круг – и день проходит. Вот и скажите, разве не глупости? Если она вертится, отчего же мы по ночам с кроватей не валимся? И отчего вода из чанов да из колодцев не выплескивается? И отчего люди ходят головами к небу и не падают? Говорит: ученый тот объяснял, будто бы земля нас притягивает, потому мы и не валимся с кроватей, но сами посудите, если бы земля нас притягивала, мы бы и шагу ступить не могли – ноги-то к дороге притянуты! За этими мудреными рассуждениями старик сделался торжественным и серьезным, даже о трубке позабыл. А в конце, растолковав псу и кукурузе все загадки, огорченно повалился навзничь, подставил лицо лунному свету и проговорил: я не стал выводить его на чистую воду. Тот ученый прожил в деревне три дня, а я ни разу не подошел к нему с вопросом. Боялся, что он не сможет ответить, опозорит себя перед всей деревней. Ученостью он зарабатывал себе на жизнь, не мог же я пустить его по миру.