Тридцать лет назад промозглой осенней ночью в этот особняк, принадлежащий его дяде Жозефу, он принес тихо пищавший сверток с младенцем. Открывшая ему дверь молоденькая тогда Бригитта никак не впускала бродяжку в дом. На ее зычный голос вышел сам хозяин. Стоящий под ледяной колючей крупой незнакомец свободной рукой откинул капюшон, и на старого доктора глянули такие же внимательные темные глаза, как у него самого. Живой сверток незнакомец протянул смилостивившейся под строгим взором хозяина служанке, а сам кинулся к еле тлеющим углям камина и протянул к теплу посиневшие руки.
Подошедший хозяин разворошил угольки кочергой и, подбросив пару поленьев из стоявшей рядом корзины, сел в большое удобное кресло. Теперь, при более ярком свете, он разглядывал гостя. Высокий, худой, темноволосый, с тонкими правильными чертами . Отросшая щетина и давно не стриженная голова оттеняли очень бледное, изможденное лицо. Растрескавшиеся и покрытые болячками губы отливали синевой, он сильно дрожал. В прогретом помещении от мокрого плаща повалил пар. Спустившийся вниз ассистент доктора по его безмолвному повелению склонился над гостем принять верхнюю одежду, которую развесил тут же на стуле для просушки. Затем принес кружку горячего вина с корицей, медом и имбирем. Зубы незнакомца клацали о глиняные края, но синева постепенно покидала лицо, сменяясь красными лихорадочными пятнами. Выпив вино, гость заметно захмелел, глаза его заблестели, не столько от алкоголя, сколько от слез. Упав на колени перед доктором, он сложил руки на груди и заговорил.
– Меня зовут Элайя. Я сын вашего двоюродного брата, доктора Леона Скалигера из Грийсфвальда. Я шел из Персии и Индии, где учился медицине, домой. В пути жена моя разрешилась от бремени, но меня рядом не было. Роды начались раньше срока, а женщины, помогавшие ей, неопытны и спасти ее не смогли. Младенец родился десять дней назад и очень слаб, я боюсь не донести ее до дома. Ради всего святого, разрешите мне немного времени оставаться у вас и выходить малютку или же дать ей спокойно умереть, если так повелит Господь. Я могу отработать беспокойство, я хороший врач. Или пришлю из дома денег, сколько скажете.
Старый доктор молчал, наблюдая, как на нагретых открытым огнем камнях пола быстро исчезает влага от мокрой одежды несчастного странника. Вместо ответа рывком поднялся и одной рукой резко наклонил голову гостя, другой откинул длинные волосы с затылка. На границе волос четко прорисовывалось ярко-красное пятно в форме полумесяца. Снова опустился в кресло, а гость так и остался на коленях со склоненной головой.