– Так! – строго сказал я, – отставить галдёж! Я спать хочу. Мими!
Мими повернула голову ко мне.
– Что ты эту куклу мучаешь? Если не нравится, я тебе завтра другую куплю. Пойдём в магазин, и сама выберешь. Договорились?
Мими зашипела, бросилась к кукле, осторожно потянула её за ногу и уселась в углу, настороженно наблюдая за безголовым игрушечным трупиком. Кудрявая голова осталась одиноко лежать на полу в центре комнаты, укоризненно глядя на нас пуговичными глазками.
– Ну как хочешь! – пожал я плечами, – потом не говори, что тебе не предлагали.
Мими вытянула голову и возмущённо зашипела.
– Дальше! – я обернулся к призракам, – Моня! Закрой рот и молчи!
Моня набрал воздуха, чтобы возразить, но, наткнувшись на мой недобрый взгляд, сдулся.
– Дальше! Енох!
При упоминании его имени, Енох расцвёл и замерцал, как новогодняя ёлка.
– Рассказывай, куда ходила Клара! Только кратко и ёмко! Без лирических отступлений.
– Ну так вот, увязался я за ней и догоняю её, а потом смотрю…
– Енох!
– Ладно, – вздохнул Енох, – к гадалке она ходила. На соседней улице живёт, в частном секторе.
– Зачем?
– Попросила сделать Зубатову приворот на неё, и отворот на Ирину эту.
– Гадалка-то хоть настоящая? – спросил я. – Могла она такой отворот сделать, что Зубатов с Ириной сразу умерли?
– Настоящих гадалок не бывает! – влез Моня, – шарлатанки они все!
– Моня! – рыкнул я. – прошлая гадалка в Яриковых выселках была как раз настоящей!
– Да молчу я, молчу! Больно надо! – фыркнул Моня и, надувшись, демонстративно отвернулся от нас с Енохом и принялся смотреть, как Мими играет с кукольным трупиком.
– Она погадала ей на картах, потом на кофейной гуще, – принялся перечислять Енох, но договорить опять не успел, раздался крик Мони:
– Смотрите!
Мы с Енохом обернулись – одноглазый призрак указывал дрожащим пальцем на Мими:
– Ч-что? Ч-что это?
Я перевёл взгляд на Мими и глаза полезли у меня на лоб – та тыкала куклу когтями и из трупика поднимался зеленовато-сизый дымок.
– Вы это тоже видите? – заикаясь, бормотал Моня.
– Угу, – сказал я, продолжая наблюдать, как из дымки формируется полноценный призрак. Сперва он был в виде эфемерного марева, затем эфир всё уплотнялся, пока не принял смутно знакомые очертания.
– Епифан! – пробормотал я.
– Ага, он, – поддакнул Енох.
У меня аж руки похолодели. Я помнил, чего мне стоило победить Епифана. Секту он тогда создал мощную, что ого. Чуть не погубил ведь всех нас. И лишь чудом удалось с ним справиться и пленить его дух в куклу. Но тогда у меня хоть оружие, выданное Софронием, было. А сейчас – ничего нету. И что я против него могу с голыми руками?