– отсутствие юридических связей списывать на выдуманный ‘принцип историзма’, который сводится к тому, что раньше было не так, как сегодня, а как удобно полагать сказочникам.
То, на сколько грамотно автор различает существенное от несущественного, указывает на его:
– интеллектуальность (интеллектуальные способности),
– добросовестность.
Хрестоматийный пример крайне низкой интеллектуальности и добросовестности, демонстрируемой сказочниками в учебниках по истории. Поначалу сказочник пишет о том, что, мол, в 5-9 веках жили ‘славяне’, которые друг другу одновременно родственники (физическая существенность №1) и при этом якобы более существенно то, что они говорят якобы на одном языке (физическая существенность №6). Но при этом сказочник избегает параметризации заявляемой существенности:
– предельная дальность родства (1-я, 3-я, 7-я, 10-я или 100-я степень родства?),
– минимальный словарный запас (лексический минимум), необходимый для идентификации ‘народа’.
Так, лексический минимум трудового мигранта оценивается от 750 до 2500 знаменательных слов (далее – слов) и более. Словарный же запас типичного ‘славянина’ в 5-9 веках едва ли превышал 500 слов. Если критерием ‘славянства’ считать 500 любых слов, которые знают современные ‘славяне’ с высшим образованием, то сейчас славянами нужно признавать от 100 млн до 3 млрд человек. А если же выделить какой-то особый список ‘славянских’ слов 5-9 веков, то ‘славянами’ могут быть признаны только полтора филолога, потому что современный русский язык – это прежде всего литературный язык, искусственно разработанный ‘неславянами’ в 10-12 веках, который к разговорному языку ‘славян’ 5-9 веков не имеет, вероятно, ни малейшего отношения.
По поводу родства – ещё абсурднее. Упомянув о взаимном родстве ‘славян’ между собой, далее сказочник вводит в сказку Рюрика, Синеуса и Трувора, акцентируя внимание читателя на том, что они:
– друг другу братья, не уточняя какие (родные, двоюродные), но, судя по дальнейшим акцентуациям на близком родстве, – родные,
– никто ‘славянам’.
Важно! Повествуя житие-бытие князей и царей, сказочник постоянно акцентирует внимание на то, что каждый следующий князь или царь приходится, как правило, сыном, реже братом, ещё реже женой или внуком предшествующего князя или царя. Когда же сказочник упоминает ‘славян’ и ‘русских’ крестьян, то о родстве он напрочь забывает и вообще даже не пытается указать, какая связь между ‘русским’ князем/царем, с одной стороны, и ‘русским’ крестьянином, с другой стороны. Никакой физической связи между ними нет.