Все существующие религии в той или иной степени предпринимают попытки выйти за пределы природы; самые примитивные религии и наиболее развитые, основанные на мифах или символах, на историях о богах, ангелах или демонах, рассказах о святых и провидцах, великих людях или пророках, или на отвлечённых абстракциях философов, – у всех у них есть общая точка соприкосновения, все стараются выйти за пределы ограничений, поставленных нам природой. Другими словами, все они стремятся к свободе, освобождению. Сознательно или подсознательно, человек чувствует, что он связан; он не втом состоянии, в котором хотел бы быть. Он понял это сразу, как только взглянул вокруг себя. Он в одно мгновение ощутил, что закован в цепи, и что-то внутри него желает вырваться и улететь туда, куда тело последовать не может, но не в состоянии пока разорвать оковы. Даже в самых тёмных, неразвитых религиозных течениях, где объектами поклонения становятся души умерших предков и другие духи, в религиях самых жестоких и безжалостных, тайных, с кровавыми жертвами и крепкими напитками – даже в них проявляется тот же общий для всех религий фактор – стремление к свободе. Человек, желающий поклоняться богам, видит в них, помимо всего, большую свободу, чем та, которой обладает он сам. Если дверь закрыта, он уверен, что божество может проникнуть через неё, и даже стены не станут для него препятствием. Идея о свободе продолжает развиваться, пока не достигает идеала Личного Бога, главное в котором то, что это Существо за пределами ограничений, наложенных природой, за пределами Майи. Перед моими глазами стоит картина, как в дальних лесных убежищах проблема освобождения обсуждается древними мудрецами Индии, и на одном из таких сатсангов, где даже самые старые и мудрые не смогли найти решение, встаёт молодой человек и провозглашает: «Слушайте, вы, дети бессмертия, слушайте, вы, живущие в священных местах, я нашёл решение! Познав Того, кто за пределами тьмы, мы сможем вырваться из тисков смерти».
Майя везде и всюду. Это ужасно. И всё же нам нужно с этим работать. Человек, который заявляет, что он начнёт трудиться тогда, когда мир изменится к лучшему, и он сможет наслаждаться блаженством, достигнет не больше успеха, чем тот, кто сидит на берегу Ганга и говорит: «Я перейду реку, когда вся вода утечёт в океан».