Полуэскадрон гусар въехал во Ржев уже ближе к вечеру. Люди и лошади устали, всадники качались в седлах, кони похрапывали и мотали головами, пытаясь стряхнуть весенних слепней. Остановились у дома городничего. Командир отряда, поручик Рябинин приказал лакею доложить о своем прибытии.
Никита Степанович Сеславин пил чай, когда вошедший слуга объявил:
– Его благородие, господин поручик Рябинин с эскадроном гусар…
– Проси немедля!
В комнату быстро вошел гусарский офицер в запыленном доломане. Городничий встал из за стола.
– Командир полуэскадрона гусар Лубенского полка поручик Рябинин Виктор Михайлович!
И он коротко поклонился.
– Вы городничий?
– Да, сударь мой, я. Сеславин Никита Степанович.
Поручик достал бумагу и предъявил ее городничему.
– Имею срочное предписание от командира Лубенского гусарского полка, Его Превосходительства генерал-майора Мелиссино, прибыть немедля в Москву для подготовки расквартирования полка и защиты древней столицы от неприятеля! Извольте ознакомиться.
Сеславин опешил: – Ккакого неприятеля, помилуй бог? Неужто война, господин поручик?
Офицер в свою очередь с изумлением разглядывал городничего.
– Вы что ж, любезный Никита Степанович, шутить изволите? Уже два месяца войска Буонопарта с боями движутся к Москве! Два месяца! Я разумеется понимаю, что у вас тут эдакие пасторали, но уж ведать про то вам и по чину положено!
Сеславин, хватая ртом воздух, свалился на стул.
– Ваше благородие, господин поручик, вот ей ей, только услышал от вас! Это же надо срочно гонца отрядить в Тверь, к Александру Андреевичу Ушакову!2
Сеславин крикнул:
– Федор! Я сейчас напишу письмо, и с нарочным, срочно, Его Превосходительству господину губернатору в собственные руки передать!
Поручик Рябинин все с большим изумлением наблюдал за происходящим:
– Позвольте, господин Сеславин, вы хотите сказать, что и губернатор также находится в неведении?! Да что у вас тут происходит?
– Не волнуйтесь, господин поручик, сей же час письмо будет отправлено. А пока извольте отобедать. Эй, кто там, накрывайте на стол!
Поручик, ворча сквозь усы, направился в залу, а Никита Степанович торопливо писал депешу губернатору. Городничий волновался, перо вместо плавных завитушек выводило какие то немецкие лекала, да и клякс Сеславин второпях поставил изрядно. Однако же, поборов волнение, дописал письмо и отдал его Федору. Депеша была доставлена очень быстро, и уже ранним утром губернатор Ушаков быстро пробежал неряшливо написанные строки. Брови его в изумлении поползли вверх…