– Наверное, и с Мишей вот так же было, – снова отерла мокрую щеку Анна. – Тем вечером он в «Орхидею» заглянул после смены. Отдохнуть хотел… Вот и отдохнул. В последний раз.
Она разрыдалась. Стыд накатил на Дину густой липкой волной. Она обняла тихо всхлипывающую Анну, поглаживая ее по спине, как ребенка, – и с ужасом думала о том, что таких разговоров предстоит еще много.
А время терять нельзя. Скоро хищник опять проголодается. И будет следующий труп. И следующая плачущая женщина.
Брат Игоря Левашова – шестьдесят один, в разводе, слесарь – подрабатывал в единственном магазине грузчиком. Дина поймала его на заднем дворе – Левашов неспешно курил, запрокинув в небо скуластое смуглое лицо. Пошарив в сумочке, Дина тоже нашарила пачку, подошла и помахала сигаретой.
– Уважаемый, огоньку не найдется?
Тяжело глядя из-под нависших кустистых бровей, Левашов чиркнул зажигалкой и поднес прыгающий огонек Дине, закрывая его от ветра широкой ладонью.
– Пожалуйста.
Вежливо поблагодарив, Дина пристроилась рядышком на крылечке и повела разговор – об ассортименте продуктов в Великой Россоши, о ценах, о зарплатах. Левашов терпеливо слушал, глубоко затягиваясь голубоватым едким дымом, и только на прямые вопросы неопределенно хмыкал, покачивая головой. Лицо у него при этом оставалось неподвижным, как у гранитного Будды. Несколько раз Дина попыталась свести разговор к смерти Игоря Левашова: сначала пожаловалась на собственное слабое сердце, потом спросила толковый ли в городской поликлинике кардиолог – и, отчаявшись, посетовала на отдаленность пункта скорой помощи. Пока позвонишь, пока доедут – уже, глядишь, и лечить некого будет. Вопреки ожиданиями, ни одна из предложенных тем не вызвала у Левашова интереса. Вежливо покивав, он бросил веское: «Как бог пошлет, так все и будет», – и скрылся в сыром полумраке черного хода, оставив растерянную Дину на крыльце.
– Как бог пошлет, так и будет, – тоскливо протянула она, щелчком отбросив окурок, показала захлопнутой двери средний палец и побрела к машине. Следующими по списку были мать Кирилла Махракова – двадцать восемь лет, помощник нотариуса, холостой. Для визита к ней Дина запаслась распечатанным планом лекции «Наш край пятьдесят лет назад» – но запаслась совершенно зря. Варвара Махракова просто не захотела выходить. Электрический звонок бессильно заливался в глубинах темного дома, оглушительно тявкала на цепи дворняжка, но занавески на окнах оставались неподвижными, а дверь – запертой. Постояв минут десять под калиткой, Дина пожала плечами, развернула машину и снова двинулась на центральную площадь.